Римская армия в Галатии и Каппадокии была представлена двумя легионами — XII Fulminata и XV Apollinaris, а также ауксилиями — 5 ал и 18 когорт. Это давало, примерно, 11 000 легионеров и 15 000 ауксилиариев, учитывая, что 7 когорт были тысячными. Около 5000 воинов были всадниками. Ещё в Каппадокии присутствовало какое-то число нумерус, из которых известна только одна numerus exploratorum, то есть, разведчиков. Какие-то контингенты, также, должны были выставлять союзные армяне.
Очевидно, что Севериан узнал о вторжении в Армению слишком поздно. Он даже не успел собрать войска провинции в кулак и кинулся на помощь армянам с тем, что было под рукой. Севериан перешёл Евфрат у Саталы всего с одним легионом XV Apollinaris и частью ауксилий. То, что у Севериана был всего один легион подтверждает Дион Кассий (71, 2), когда пишет, что парфяне окружили под Элегейей именно один римский легион.
Почему Севериан поступил так опрометчиво? Лукиан Самосатский приводит специфическую историю, по-своему объясняющую поражение римлян. Если верить Лукиану, это удивительная история, проливающая свет на бездну суеверия в тогдашнем римском обществе. Некий человек, соотечественник знаменитого сатирика, плутовством завоевал во всей Малой Азии славу великого волшебника. Он стал известен под именем Александра Абонитихийского, по названию городка в Пафлагонии на берегу Черного моря, где жил и торговал своими предсказаниями по всему греко-римскому Востоку. Среди жертв его обмана оказался и Севериан.
Александр разговаривал с потусторонним миром, используя ручного питона по имени Гликон, которому надевал на голову маску, при помощи особого устройства способную, якобы, произносить слова. Вопросы подавались ему в письменном виде, а он отвечал на них стихами. Колдуну прислуживала девица невиданной красоты, рожденная им, как он говорил, от Луны. Эта полубогиня очаровала стареющего проконсула Азии Рутилиана, которого Антонин по своему обычаю слишком долго держал на посту. Выйдя замуж за проконсула, девица стала поставлять своему псевдо-отцу самых блестящих клиентов. Узнав о вторжении парфян, императорский легат Севериан также обратился к питону с вопросом, что ждет его в войне с захватчиками. Гликон ответил:
Поэтому современники ничем иным и не объясняли тот факт, что легат, считавшийся опытным воином, пошел на врага лишь с половиной своих сил.
Современными историками тоже высказано несколько версий, выскажем и мы свою. По нашему мнению, Севериан, будучи опытным полководцем, вовсе не собирался вторгаться в Армению, а лишь выступил навстречу царю Сохэму, чтобы защитить его от парфянской погони и сопроводить на римскую территорию. Именно поэтому он дошёл только до Элегейи, находившейся всего в 80 км от Саталы. Как раз там горная дорога выходила на равнину у Элегейи. Может быть, Севериан решил подождать там армянского царя, а может быть римляне вышли на равнину одновременно с парфянами и были моментально окружены конницей Хозроя. Ни о каких катафрактиях наши источники не упоминают, поэтому вызывает вопрос отказ Севериана от отступления. Теоретически он мог построить свою армию в каре и пробиться назад в горы, где конные лучники парфян могли преследовать римлян только с тыла по узкой дороге. Да и катафрактии не были гарантией разгрома каре.