Прежняя родина арикаров находилась на юге США. Все ранние авторы отмечали практически полное сходство их языка с языком пауни. Во многих источниках и племенных преданиях часто упоминается, что язык арикаров наиболее близок к диалекту скиди-пауни, приводя этот аргумент в поддержку гипотезы о том, что арикары отделились именно от скиди. Но работа Дугласа Паркса с пауни и арикарами тем не менее показала, что язык арикаров более близок к консервативным языкам Южной группы пауни. На то же указывали и Лессер с Велтфиш, отмечая, что их информатор арикара не мог понять текст на скиди, хотя тот же текст на диалекте Южной группы понимал легко. В своем движении на север арикары столкнулись с племенами сиуязычной семьи, двигавшимися на запад. В результате начались войны, прерывавшиеся периодами мира и даже союза между племенами. В 1770 году французские торговцы установили контакты с арикарами на р. Миссури, ниже р. Шайен. Спустя 35 лет Льюис и Кларк встретили племя, сократившееся в численности и жившее в трех селениях между реками Гранд и Кэннонболл в Дакоте. Торговец Трюдо писал в 1795 году, что три эпидемии оспы, случившиеся до этого года, сократили численность арикаров с 32 деревень до двух.
Воин арикара, начало 1870-х гг.
В начале XIX века арикары считались довольно агрессивным племенем. Томас Джеймс писал о них как о воинственном народе. Брэдбери в 1811 году отмечал, что арикары отличные наездники и метко стреляют из лука на полном скаку. Среди их врагов в разные периоды времени были сиу, шайены, хидатсы, манданы, кри, оджибвеи, ассинибойны, черноногие, гровантры, кроу, шошоны, омахи и понки. Сиу Белый Бык высоко отзывался об их воинских качествах, считая их храбрыми воинами. В конце индейских войн армейские чины часто использовали арикаров в качестве разведчиков. По словам Эдвина Денига, арикары никогда не проявляли дружеского расположения к белым людям. «Эти чувства сильной враждебности и глубокой ненависти к белым внедрялись в умы их детей, как только те начинали что-либо понимать», – писал он, признавая, однако, что чувства эти, несомненно, возникли в результате неких сложностей при первых контактах с евро-американцами. По его словам, в начале XIX века мало кто из торговцев отваживался жить среди них, а те, кто пытался, погибали. Трюдо сообщал, что арикары терпят торговцев только потому, что те снабжают их необходимыми товарами, в частности боеприпасами, а Табо считал, что вести дела с арикарами сложнее, чем с каким-либо другим племенем. Периодические нападения и грабежи, совершаемые арикарами в течение первых десятилетий XIX века, были одной из причин, что среди торговцев они стали известны как «омерзительное племя». Кроме открытой враждебности, неприязнь вызывали и некоторые обычаи, отличавшие их от соседних народов. Например, когда весной на реке таял лед, мимо их деревень по течению проплывало огромное количество трупов утонувших бизонов, пытавшихся в начале зимы переправиться через реку по тонкому льду. Часто таким образом тонули целые стада. По словам очевидцев, вонь от гнилого мяса разносилась далеко по округе. Несмотря на большое количество дичи в окрестностях деревни, арикары вытаскивали разбухшие туши на берег и ели склизкое месиво ложками в сыром виде. Многих современников поражала невероятная сексуальная распущенность племени – отмечалась высокая степень венерических заболеваний и случаи инцеста. «Это единственный народ, среди которого инцест не считается делом позорным или преступным», – отмечал Дениг в середине века. Табо в 1804 году был свидетелем сексуальных отношений между братьями и сестрами, а также между тещами и зятьями. Последний факт особо примечателен тем, что среди остальных племен существовало жесткое табу на общение между ними – им запрещалось даже разговаривать друг с другом. «В одежде они грязны и неряшливы, – писал Дениг, – как мужчины, так и женщины. Их волос редко касался гребень». Мужчины часто склеивали волосы в пучок, замазывали его глиной, жиром и краской, создавая таким образом «великолепное пастбище для вшей, вырастающих до невообразимых размеров» и снующих в огромных количествах не только по одежде, но и в каждом углу их жилищ.