Это первый вид трудностей, с которыми Франция беспрестанно сталкивалась в Сирии, начиная с 1918. Другая категория трудностей — не буду скрывать этого, и даже если бы я захотел скрыть, это тут же стало бы явью, — проистекает из позиции, занятой Великобританией. Англичане очень часто говорили — и, скорее всего, даже верили в то, о чем говорили, — что они намерены предоставить Франции возможность вести в Сирии и Ливане свой корабль туда, куда она должна его привести, и тем путем, который она считает лучшим. Великобритания говорила это и, скорее всего, даже верила в то, о чем говорила, но, к несчастью, правда заключалась в том, что действовала она нередко совсем по-другому.
Я не буду перечислять вам все инциденты, которые имели место на протяжении многих лет в силу именно этой позиции. Остановлюсь лишь на тех случаях, которые произошли и усугубляются с тех пор, как временные беды Франции во много крат увеличили возможности нашего партнера чинить нам препоны. В 1941 «Свободная Франция» была вынуждена ввести свои части в ту Сирию, которая находилась тогда под властью режима Виши и должна была попасть под влияние Германии. Именно «Свободная Франция» взяла на себя инициативу войти в 1941 в Сирию и увлекла за собой Великобританию. История подтвердит это документально. «Свободная Франция» ввела, таким образом, свои войска вместе со своей союзницей Англией, и, в результате, французы и англичане оказались на одной территории — в Сирии и Ливане.
Чтобы избежать трений и трудностей, в появлении которых никто не сомневался и которые действительно возникли с первых же минут, я подписал 23 июля 1941 в Бейруте соглашение с г-ном Оливером Литтлтоном, британским министром, ведающим делами на Среднем Востоке; это соглашение, носящее наше название, налагало одновременно и на Великобританию, и на Францию определенные обязательства.
В соглашении «Литтлтон — де Голль» было, в частности, зафиксировано, что Франция продолжает осуществлять в Сирии и Ливане функции, которые были на нее возложены. Было, кроме того, уговорено, что весь Восток представляет собой единый театр стратегических операций в борьбе против германо-итальянского врага и что Франция признает за англичанами стратегическое командование, учитывая значительное — в то время — преобладание британских сил над французскими на этом театре военных действий. Наконец, этим соглашением предусматривалось, что территориальное командование, то есть поддержание порядка на территории Сирии и Ливана, находится исключительно в ведении Франции. Такова была основа франко-британских отношений в Сирии, и таковой она оставалась до 15 час. 30 мин. 31 мая.
Пришло время, и Франция провозгласила независимость Сирии и Ливана, что соответствовало цели полученного ею мандата, заявив о своей готовности начать переговоры о практических условиях развития этих стран по пути независимости. Не буду распространяться относительно тех трудностей, с которыми мы столкнулись в Сирии и Ливане, стремясь выполнить нашу задачу, то есть утвердить их подлинную независимость, обеспечив при этом внутренний порядок в обстановке военного времени. Все атрибуты независимости были нами постепенно им переданы. За Францией осталась лишь одна обязанность, предусмотренная мандатом, — военное командование сирийцами и ливанцами, вступившими в так называемые Специальные войска, созданные именно для поддержания порядка в этом сложном и неоднородном регионе. Мы вывели из Сирии почти все находившиеся там французские войска, которые отправились воевать в Бир-Хашейм, затем в Тунис, Италию и Францию, оставив в Сирии и Ливане незначительную часть собственно французских войск — максимально 4–5 тыс. человек.