Поэтому правительство, предлагая стране избрать учредительную Ассамблею, одновременно предлагает для ее одобрения переходный режим государственной власти до того дня, когда снова будет выработана конституция. Данный временный режим власти предусматривает, что учредительная Ассамблея выберет главу правительства, который назначит министров и вместе с ними возьмет на себя обязанности управления до выработки конституции. Это должно произойти не позднее, чем через семь месяцев. Возможно, это произойдет и раньше, если Ассамблея будет работать быстро. Однако в части основных законодательных мер — бюджета, ратификации договоров, реформ в области государственной структуры — решение остается за Ассамблеей. Таким образом, следует надеяться, что учредительная Ассамблея сможет посвятить себя своей первоочередной задаче, состоящей в срочной разработке конституции. С другой стороны, исполнительная власть несомненно будет достаточно устойчива, чтобы править в сложных условиях будущей зимы и весны.
Наконец, правительство предлагает французскому народу решить, будет ли новая конституция одобрена нацией. Таким образом, наши институты приобретут тот авторитарный и торжественный характер, какого у них еще не бывало.
Третья Республика была поглощена крахом 1940. Узурпаторский режим, что объявил себя ее преемником, пал вместе с захватчиком. Единство страны было восстановлено на том простом, но имеющем огромную силу основании, что народ объединился вокруг правительства, которое я имею честь возглавлять. Таковы факты. В подобной ситуации способ, каким французский народ вновь возьмет в свои руки свою судьбу, не может быть определен иначе, кроме как по инициативе этого правительства, консультируясь при этом с теми, чьим мнением оно дорожит. Но данную инициативу оно будет принимать без оглядки на кого бы то ни было, руководствуясь исключительно национальными интересами, выразителем которых оно является. Так правительство уже принимало решения, когда речь шла о единении в ходе войны наших земель, наших умов, наших ресурсов, нашей армии, или о представительстве за рубежом интересов родины, или об участии Франции в оккупации Германии и в ее управлении, или о постепенном возобновлении деятельности страны, или о наилучшем распределении продукции нашего еле дышащего производства и нашего ничтожного импорта, или о финансировании государственных расходов, или о получении избирательного права француженками, или же о предоставлении тысячам алжирцев полноправного гражданства.
Бремя этой ответственности тяжело, можете мне в этом поверить. Я не претендую на то, что выбор правительством мер, необходимых, чтобы страна могла осуществлять свой суверенитет, полностью удовлетворит всех и коснется всех областей, какие требовали изменений с 18 июня 1940. Но я заявляю, что до того дня, когда народ выскажет свою волю, эти меры могут быть приняты всеми во имя высших интересов родины, требующих, чтобы страна как можно скорее получила прочные и новые институты власти, не будучи в переходный период произвольно ввергнутой в рискованные авантюры.
Прошли времена, когда мы были в цепях и с кляпом во рту! Благодаря победе французский народ вновь получил возможность выразить свою волю единственно возможным демократическим путем — путем голосования. Как я и обещал, мы дадим ему слово. Его судьба зависит только от него!
Речь, произнесенная генералом де Голлем на заседании Консультативной ассамблеи 29 июля 1945
Завершившиеся дебаты высветили огромное разнообразие концепций, аргументов, может быть, даже страстей, которые обязательно должны были проявиться по такому поводу и в таких условиях. Никто не может недооценивать ту исключительную важность, какую имеют для нации после перенесенных страшных несчастий ее первые шаги по пути восстановления политических институтов. С другой стороны, вполне очевидно, что тяжелые события, после которых от прежних структур остались лишь дворцы, служившие их обрамлением, должны были обязательно вызвать раскол мнений с того момента, как встал вопрос об исправлении их последствий.