Когда его настигла пуля партизана, у Муссолини уже не было смысла цепляться за жизнь. Желая объять необъятное, к концу жизни он остался ни с чем. Во времена расцвета фашистского режима его диктатура казалась прочной, но таковой, в сущности, она никогда не была и не могла быть в условиях, когда рядом сосуществовали монархия, церковь, противоречивые интересы различных социальных групп, а народ, имеющий за спиной многовековую историю, оставался тем же самым народом, несмотря на всякие фетиши и обряды. Конечно, в претензиях возродить верховенство античного Рима было нечто величественное. Но достижима ли была эта цель в наше время, когда весь мир един и руководит им техника? Восстановить против Запада Италию, прародительницу его культуры, вовлечь метрополию латинской цивилизации в разнузданные планы германских поработителей, иными словами, заставить свой народ сражаться за чужие интересы означало совершить насилие над природой вещей. Пока Германия преуспевала на полях сражений, дуче удавалось поставлять на фронты в качестве пушечного мяса мало верящие в правоту его дела итальянские армии. Но как только могучий союзник попал в беду, ситуация оказалась немедленно проигранной, и волна отступничества и недовольства сокрушила Муссолини.
Гитлер погиб не от предательства окружающих, его авантюра завершилась самоубийством. Он лично воплощал созданный им миф, и сам лично покончил с ним. Не желая быть закованным в цепи, Прометей бросился в пропасть.
Этот человек, начавший с нуля, предложил себя Германии в тот момент, когда она искала нового любовника. Устав от потерявшего корону императора, от побежденных генералов, от неудачливых политиков, она отдалась первому же проходимцу и авантюристу, пообещавшему немцам мировое господство и щекотавшему горячими призывами их тайные инстинкты. К тому же, несмотря на зафиксированное в Версальском договоре поражение, перед предприимчивой четой диктаторов открывались широкие перспективы. Европа 1930-х годов, загипнотизированная внешним блеском «прекрасной эпохи», запуганная коммунизмом и фашизмом, раздраженная бессилием демократии, представляла для германской экспансии благодатную почву.
Адольф Гитлер решил воспользоваться сразу всеми оказавшимися в его распоряжении шансами. Объединив фашизм с расизмом, он обзавелся новой доктриной, а тоталитарная система развязала ему руки. Достижения техники дали ему возможность наносить мощные и неожиданные военные удары. Все это вело, естественно, к политике угнетения, а та, в свою очередь, — к преступлениям. Но Молох всегда прав. К тому же, Гитлер был не только силен, но и хитер. Он умел и запугивать, и улещивать, и щелкать кнутом, и гладить по шерсти. Завороженная Германия в едином порыве последовала за своим фюрером.
До самого конца она была предана ему и пошла ради Гитлера на такие жертвы, каких ни один народ не приносил своим вождям.
Однако Гитлер не предусмотрел преграды, которую преодолеть нельзя, — человека с его душой. Фюрер строил свои грандиозные планы с расчетом на низменные чувства людей. Но среди людей бывают как слабые, так и сильные духом. Исходить из того, что, кроме тебя, все другие лишены мужества и отваги, значит заранее обречь себя на провал. Согласно планам Гитлера, Рейх должен был, прежде всего, разорвать Версальский договор, чему, испугавшись войны, слабые европейские демократии не воспротивятся. Затем будут аннексированы Австрия, Чехословакия и Польша в расчете на то, что Париж и Лондон, проявив трусость, с облегчением вздохнут, а Россия выступит в роли соучастника. После чего, в зависимости от обстоятельств, или при бездействии России будет покорена Франция, или на глазах перепуганных французов будет разгромлена Россия. Достигнув, в конце концов, и той и другой цели, Германия подчинит себе Великобританию, воспользовавшись политикой невмешательства благополучной Америки. Объединение европейских стран по собственной воле или под ударами вермахта в рамках «Нового порядка», а также союз с Японией, который обеспечит дальние тылы Германии, вынудят отрезанную от мира Америку, в свою очередь, сдаться на милость победителя.