– Я знаю, некоторые видения будут ужасающими, ведь многие из вас лично пострадали от действий Адского Крика. Я искренне прошу у вас прощения за боль, которую невольно собираюсь причинить, но верю: еще хуже было бы, если бы я не приложила все усилия, чтобы привлечь этого орка к ответственности.
Тиранда поклонилась четырем божествам, присутствие которых, несмотря на их молчание, ощущал каждый.
– Августейшие небожители, вы мудры и милосердны. Эти качества вызывают у меня глубочайшее уважение. Прошу вас, подарите всем нам правосудие, которого мы так жаждем. Признайте Гарроша Адского Крика, бывшего вождя Орды, виновным во всех совершенных злодеяниях, во всех преступлениях против мирных жителей, народов и самого Азерота и назначьте самую строгую меру наказания – смерть. Shaha lor’ma… Спасибо.
Андуин, до этого неосознанно задерживавший дыхание, выдохнул. Аплодировать в суде было запрещено, но, если бы не это правило, наверняка большинство присутствующих захлопало бы, выкрикивая слова одобрения. На Гарроша, между тем, пронзительная и мощная речь жрицы не произвела никакого впечатления.
Тиранда вернулась на свое место. На ее щеках расцвел румянец, а спина была прямой, словно меткая эльфийская стрела. Тажань Чжу кивнул:
– Спасибо, чжу-шао. Слово предоставляется защитнику.
Бейн не был столь же спокоен и энергичен, как Тиранда. Верховный вождь, держась с достоинством, медленно встал, низко поклонился Августейшим небожителям и развернулся к трибунам.
– Обвиняемый Гаррош Адский Крик назвал этот суд представлением. Я с этим не согласен и не вижу поводов для веселья, а потому не стану обманывать присутствующих, утверждая, будто подсудимый невиновен. Меньше всего мне хотелось бы навлечь на себя презрение, поэтому я не буду пытаться убедить вас, что Гаррош находился под влиянием заблуждений и был неправильно понят. Я не стану просить снисхождения, не стану умолять вас взглянуть на его преступления под другим углом. Для начала я проясню один очень важный момент. – Бейн выпрямился в полный рост и глубоко вдохнул, демонстрируя всем собравшимся, что он воин, правитель, сын верховного вождя. – Гаррош Адский Крик убил моего отца. Это известно многим из вас. И все же теперь я выступаю в роли защитника ненавистного мне орка. Почему? Все просто. Как и фа-шуа Тажань Чжу, Августейшие небожители и все жители Азерота, я хочу добиться того самого правосудия, о котором столь красноречиво говорила моя коллега, верховная жрица ночных эльфов. Более того, я считаю, что сделал правильный выбор.
Бейн прошелся по арене, с вызовом глядя на присутствующих, как будто ожидая, что кто-то из них попытается возразить.
– Мы не станем относиться к Гаррошу так, как он отнесся к нам. Мы не будем ставить превыше всего свои желания и потребности. Мы не позволим слепой жажде насилия и мести затмить разум в попытках вернуть утраченную славу нашим народам. Мы выше этого. Мы лучше, чем он, – Бейн указал на Гарроша Адского Крика, наблюдавшего за всем происходящим с довольной ухмылкой. – И поэтому мы прислушаемся к разуму и сердцу и вынесем вердикт, который наши потомки сочтут правильным и справедливым.
Бейн развернулся к трибунам, где сидели представители Альянса, встретился взглядом с Андуином, затем с Варианом и Джайной Праудмур.
Джайна хмурилась, между ее бровей залегла морщина. Андуин знал, что такое выражение обычно появлялось на ее лице в минуты раздумий, однако теперь было ясно: волшебница недовольна словами Бейна.
– И все мы, а не только я и Августейшие небожители, должны открыться. Мы будем взывать не к разбитым сердцам, а к мудрости. Я слышал, многие говорили, что не допустят, чтобы Гаррош вышел сухим из воды. Если вы действительно этого хотите и жаждете справедливости, пощадите его. Любое живое существо может измениться и сделать хоть что-то, чтобы исправить свои ошибки. Спасибо.
Бейн поклонился и вернулся на место.
Его речь встретили гробовым молчанием. Андуина это не удивило. Выполняя свою задачу, верховный вождь тауренов не просто поднимался в гору, но взбирался по отвесной скале.
– Объявляю часовой перерыв. После обеда суд выслушает первого свидетеля, – объявил Тажань Чжу, ударил в гонг и встал.
Все присутствующие последовали его примеру. Через какое-то время зазвучали взволнованные голоса, на арене стало шумно. Кто-то был зол, кто-то радовался, и все, все без исключения были настроены против Гарроша.