Выбрать главу

– По-моему, все ясно и так, – возразила Аггра.

Го’эл не ответил. Он наблюдал за тем, как Велен, невероятно древний выходец из другого мира, который однажды проявил доброту к юному орку по имени Дуротан, с достоинством и изяществом приблизился к отведенному для свидетелей месту. Пророк был самым высоким из всех дренеев, которых доводилось встречать Го’элу, но казался несколько более хрупким по сравнению с мускулистыми собратьями. Велен не носил броню, лишь простую мантию из мягкой ткани белого и пурпурного цветов, которая, казалось, развевалась сама по себе при каждом его движении. Его глаза, обрамленные глубокими морщинами, излучали мягкий голубоватый свет, в густой бороде, ниспадавшей почти до самого пояса и напоминавшей Го’элу могучую волну, виднелись короткие щупальца, украшенные золотыми кольцами.

Бейн тоже внимательно смотрел на Велена. Го’эл достаточно хорошо знал таурена, а потому заметил, что тот застыл, напрягшись всем телом, в ожидании опасности.

Однажды Го’эл написал историю своих предшественников. Мало у кого из оставшихся в живых орков события прошлого сохранились в памяти, а потому в итоге получилась разрозненная летопись. По их венам текла демоническая кровь, питая ненависть и мешая мыслить. Когда Велен прибыл в Азерот, его народ, как и ожидалось, решил присоединиться к Альянсу. Го’эл вспоминал об этом с грустью и горечью. Он мечтал поговорить с Веленом, задать важные вопросы, как когда-то делал отец, но эта встреча состоится лишь тогда, когда в Азероте воцарится мир и народы начнут доверять друг другу. Го’эл понимал, что Гаррош сделал такое счастливое будущее практически невозможным, хотя Орда и объединилась с Альянсом, чтобы его свергнуть.

– Пророк Велен, – начала Тиранда официальным тоном, – в этом храме вы должны говорить правду и только правду. Таков завет предков народа Пандарии, чьим законам мы следуем, стремясь к гармонии.

– Чьи законы мы чтим, – негромко поправил жрицу Тажань Чжу.

Тиранда едва заметно покраснела.

– Прошу прощения, фа-шуа Тажань Чжу. Чьи законы мы чтим, стремясь к гармонии. Даете ли вы слово говорить правду?

– Даю, – без промедления ответил Велен. Даже в одном слове, произнесенном звучным голосом, чувствовались тепло и доброта. Велен сложил руки на коленях и выжидающе посмотрел на Тиранду.

– Пророк, я уверена, все присутствующие знают, что вы были свидетелем злодеяний прошлого, – начала Тиранда.

«Началось, – подумал Го’эл. – Теперь она очернит всех нас, припомнит каждую каплю крови, пролитую за эти годы».

Бейн вскочил со своего места.

– При всем уважении, я протестую, – крикнул он. – Фа-шуа, мы собрались здесь, чтобы судить одного орка, а не целую расу.

– При всем уважении, лорд Чжу, – ответила Тиранда, – защитник совсем недавно говорил о большой любви Гарроша к своему народу. Именно поэтому я хочу познакомить присяжных с историей орков. Небожителям известно многое, но они ничего не знают о Дреноре. Понимание образа мыслей орков и их прошлого сыграет важную роль в принятии решения, которого все мы так ждем.

– Я согласен со стороной обвинения, – сказал Тажань Чжу.

Бейн, слегка прижав уши, склонил голову, соглашаясь с решением судьи, и сел.

– Благодарю, – продолжила Тиранда. – Пророк, не могли бы вы кратко рассказать о себе.

– Мое имя Велен. По мере сил я на протяжении многих тысячелетий являюсь правителем своего народа. Мы бежали из родного мира, Аргуса, спасаясь от Пылающего Легиона, и много веков назад прибыли на Дренор, который стал нашим новым домом. Оттуда, как вы все знаете, мы попали в Азерот.

– На Дреноре вас ждал теплый прием? – спросила Тиранда.

– Оттуда нас никто не прогонял, – ответил Велен. – Орки и дренеи в течение долгого времени сосуществовали мирно.

– Можно ли утверждать, что ваш народ и орки веками жили на Дреноре, почти не общаясь, ведя мирную торговлю и уважая друг друга?

– Да, вполне.

Верховная жрица взглянула на Хроми. Та кивнула в ответ и встала. Кайроз остался на своем месте, внимательно наблюдая за происходящим.

– Разрешите представить суду первое видение Велена.

Хроми забралась на стол. Из-за низкого роста в выбранном воплощении иначе дотянуться до Видения времени было невозможно. Тем не менее никто не посмел посмеяться над драконицей, пусть она и казалась такой милой и веселой. Руки Хроми действовали с ловкостью, присущей гномам, облик которых она так любила принимать.

Глаза дракона, обернувшегося вокруг верхнего сосуда часов, распахнулись.

Трибуны тихо и взволнованно забормотали. Дракон тем временем поднял голову, встряхнулся, как будто пробуждаясь ото сна, и обхватил сосуд передними лапами. Песок внутри часов сперва начал излучать тот же золотистый свет, что и глаза дракона, а затем посыпался в нижний сосуд. Между тем бронзовый дракон, обвивавшийся вокруг него, оставался неподвижным.