И вот, скоро все четыре «броненосца» были готовы. Мы отвели их на воду и тут же поставили боком на якоря, чтобы они полностью закрывали собой другие лодки. Теперь неприятель не мог даже приблизиться к стругам без риска попасть под огонь. Препятствие на его пути встало практически неодолимое.
Но на этом укрепление обороны не закончилось. Одновременно с постройкой «броненосцев» другая группа строителей продолжала укреплять городскую стену, протягивая её вплоть до самой воды. Вбивали длинные толстые брёвна прямо в дно реки, усиливая и продлевая линию обороны. Теперь даже вода у берега была частично перекрыта деревянным частоколом, который не позволял врагу обойти ее вброд.
Параллельно с адским трудом над стругами-броненосцами, в лагере шла другая, адская не менее, но которой я, к счастью, почти не касался. Изготавливались новые деревянные пушки. Материалом для них послужил граб — твёрдое, прочное и тяжёлое дерево, которое в здешних краях ценилось чуть ли не наравне с железом. Мы спилили всю рощицу. Было очень жаль деревьев, но что делать! После успешного испытания первых таких орудий во время засады на руднике, стало ясно, что эта тема имеет право на существование.
В отличие от первых пушек, новые были подсушены по всем правилам, что должно добавить им прочности. Чтоб не потрескались во время сушки, Лапоть обертывал дерево мешковиной, пропитанной жиром, и замазывал торцы смолой, чтоб вода не через них испарялась. Полностью, конечно, толстые стволы не высохли, но хоть что-то! Дополнительно мы обхватили пушки железными обручами и кожаными ремнями. Вся конструкция стала гораздо надёжнее и меньше подвержена риску разрыва при выстреле.
У нас двадцать две таких пушки. Заряд в них будет обычный — картечь и камни. По вражеской пехоте — самое оно. Пороха, конечно, в них надо класть поменьше, чем в железные. В бою они могут дать один выстрел и не больше, потому что слишком рискованно.
Куда их приспособить? Придумаем. Но их роль, конечно, вспомогательная. Например, сделать залп, пока перезаряжаются основные орудия. Или еще какая ситуация. А может, поставим их на струги. В общем, этот вопрос еще предстоит решить.
По окончанию работы, уже вечером, мы стояли с Ермаком на берегу и смотрели на реку, где стояли наши новые «броненосцы», мощные, внушительные и почти неприступные на вид.
— Что думаешь, Максим? — спросил Ермак.
— Теперь татарам придётся непросто, — ответил я уверенно. — Эти струги просто так не возьмёшь. Если попробуют подплыть — их встретят выстрелы. Попытаются поджечь — не получится.
— Это хорошо, — кивнул Ермак. — но я не только о реке. Я обо всем вообще. Пока об этом никому не говори, но пошло войско Кучума из степей к нам. Где-то через неделю передовой отряд будет здесь, а за ним и остальные. Наши узнали об этом не сразу, в тех степях у нас людей нет. И пока с вестью добрались до нас, тоже прошло время.
— Мы сделали всё, что могли, — вздохнув, пожал плечами я. — Пушки, рогатины, ров, защита стругов, броненосцы… Это все добавит нам шансов отстоять город.
Ермак посмотрел мне в лицо. Его глаза были спокойны, но в них виднелось что-то, чего я никогда раньше не замечал — сомнение и глубокая усталость.
— Хватит ли этого? — сказал он тихо. — Мы укрепили Сибир, окончательно сделали его крепостью. У нас четыре сотни бойцов, которые знают своё дело. Пушек два с половиной десятка штук, да ещё и деревянные разок могут бабахнуть. Пищалей триста с лишним, две сотни луков и еще самострелы. Порох, благодаря обозу, немного есть. Но…
Он снова замолчал, глядя куда-то в сторону, и я видел, как он мучительно подбирает слова.
— Но татар будет тысяч десять, Максим. Минимум десять тысяч. А может, и больше. Кучум собирает силы отовсюду. Ты понимаешь, что это значит? Даже если мы убьём половину, им это не страшно. Там жизнь стоит меньше, чем наша. Мурзы погонят людей вперёд, несмотря ни на что. Они будут наступать по трупам своих товарищей, и их не остановит страх смерти. В конце концов, у нас может просто не хватить пороха. Стрелять станет нечем.
— Знаешь, я раньше всегда верил в победу, — продолжал Ермак, чуть тише, чем до этого. — И сейчас я верю. Но разум говорит, что нам, возможно, не выстоять. Слишком неравны силы. Слишком много татар, а нас наоборот, слишком мало. И я не могу не думать о том, что произойдёт, если они прорвутся.
Ермак замолчал, а я начал думать, что ему сказать. Да, мы укрепились сильно. Но он прав — тысячи врагов, готовых идти на смерть, могут сломить любые преграды.
— Ты же знаешь, что такое толпа, — сказал Ермак. — Даже самые крепкие стены и пушки могут не помочь, если противник способен заполнить ров своими трупами и добраться до нас. Наш порох кончится, наши стрелы и наши силы иссякнут, а они всё будут лезть.
Я кивнул, понимая, что он говорит верно. Но после выполненной работы я чувствовал себя уверенно вопреки всему.
— Да, хорошо знаю, что такое толпа. Видел такое и раньше. Но я видел и другое — как несколько десятков бойцов отбивали атаки сотен и тысяч врагов.
— Ты прав, что наши силы не бесконечны, — добавил я. — Но война — это не только пушки, стрелы и сабли. Если мы заставим их бояться, они будут побеждены.
— Бояться? — переспросил он задумчиво. — Чего именно, Максим? Пушки они знают, стрелы они знают. Смерть они знают прекрасно и давно привыкли к ней. Чем мы можем их напугать?
Я не ответил. Мы молча постояли еще, чувствуя на лице вечерний ветер, а потом разошлись. Я лег спать, но в голове крутились слова Ермака. Чем мы можем напугать тех, кто ничего не боится? Чем?
Если рассуждать логически, то ничем. Это абсурд, воскликнул бы мой старенький учитель логики в университете. Просто смешно, говорил он, когда какой-нибудь студент произносил глупость на экзамене. Хахаха!
И тут я сел на своей постели. Смешно, говорите? Невозможно испугать людей, которые не страшатся ничего на свете? Так вот, я придумал. Идите далеко-далеко со своей логикой. Я придумал.
Придумал!!!
Глава 26
Мы сделаем огнеметы.
Да, именно их. И эта работа будет куда проще, чем производство тех же пушек из железных пластин или путем высверливание неподдающейся грабовой древесины.
Тяжелые огнеметы, бьющие на десяток метров или больше. Для тех, кто преодолеет и рогатины, и ров, и пушечные выстрелы. Такие, увы, будут, и в очень большом количестве.
Но они не знают, что ждет их дальше.
А ждет их огненный ад.
Все живое боится огня. Человек думает, что обуздал огонь, превратил его в слугу? Какое там. Он только и ждет, чтоб вырваться на волю и сожрать все вокруг.
Огнемет, несмотря на всю свою внешнюю фантастичность, очень несложен. Всего-то, грубо говоря, и нужно — двойные меха наподобие кузнечных, чтоб без перерыва качать горючую смесь, бак, кожаный шланг, и железное сопло. Ну и надежный механизм поджога, учитывая то, что кремни в этих краях плохонькие. Но эта проблема так или иначе решаема.
Все! Конечно, преувеличиваю, подводных камней тут будет предостаточно, но тем не менее.
Главная проблема будет в том, чтоб сделать достаточный объем горючей смеси.
Ну и еще так, чтоб она не вспыхнула преждевременно или от горящей татарской стрелы, услужливо подсказал мне мозг. Иначе такой пожар на стене начнется, что заполыхает весь город.
Озаренный идеей, я был готов выскочить из избы, разбудить Ермака, Макара и всех остальных, чтобы начать собирать огнеметы прямо сейчас, так сказать, «под покровом ночи». Потом взял себя в руки и заставил снова лечь спать. Утро вечера мудренее. Или мудрёней, что тоже правильно.
Ермак, едва рассвело, сидел на бревне у своего дома, держа в руках кружку с чем-то горячим. Утро было серое, пасмурное, и его лицо — такое же. Видать, плохо спал. Голова забита миллионом вопросов, какой тут сон. Ну да сейчас попьет атаман горячего отвара, проснется окончательно…