– А теперь, – Ермак впервые за утро улыбнулся, – надо сказать о том, кто помог нам выстоять. Без его оружия не увидели бы мы сегодняшнего утра.
Он посмотрел на меня и встал.
Я вскочил со своего места, пока не зная, что говорить. Тут же встали и все остальные.
– Отныне будем звать тебя Мастером. И хочу я назначить тебя головою над кузнецами и плотниками. Чтоб ты говорил им, что нужно делать, а они тебя слушались, потому смотришь ты далеко вперед и знаешь то, что не знают другие. Согласны, братцы? Кто против – скажи сейчас!
Все казаки подняли вверх руки и закричали:
– Любо! Любо!
Кстати, Лапоть и Макар здесь тоже были. Обычно они на совещаниях руководства не присутствовали, поэтому их наверное пригласили специально для того, чтоб при них поставить им начальника. Меня, то есть.
– Братцы, благодарю за честь. Не подведу! – сказал я.
Не ожидал, честно говоря. Хотя и не рвался в начальники. Меня мой статус «советника» (или как его назвать) вполне устраивал. Все вопросы я мог решить с Ермаком или Матвеем. Они – люди с головой, к моим доводам прислушивались.
Потом Ермак взял какой‑то предмет, лежащий на столе и завернутый в ткань.
Держа его перед собой так, чтоб все видели, он развернул ее.
На его ладони лежал небольшой нож. Ермак вытащил его из ножен.
Клинок – прямой, чуть сужающийся к острию, сантиметров четырнадцать длиной. Лезвие острое с обеих сторон. На пятке клинка – крошечное клеймо в виде волчьей лапы.
Рукоять из берёзового капа, тёплого, с мягкой шероховатостью, которую сразу хотелось почувствовать пальцами. Конец рукояти обжат лосиной костью, закреплён крошечным медным гвоздём.
Ножны – грубая чёрная кожа, пахнущая дымом, с роговой вставкой, чтобы лезвие не прорезало. С внутренней стороны подбиты тонким войлоком – чтоб нож не бренчал. А еще петля для ремня и узкий язычок, чтоб за сапог вставлять.
Ермак взял нож двумя руками и протянул мне.
– Засапожный. Чтобы был с тобой всегда.
Я взял. Рукоять легла в ладонь так, будто специально для мой руки и делалась.
– Спасибо, братцы, – сказал я. – Спасибо, Ермак Тимофеевич.
Казаки опять закричали «любо», а потом начали подшучивать:
– Смотри, не порежься.
– Если лапти наденешь, в них нож не совай!
Мне оставалось только улыбаться.
– А теперь – все за работу! – произнес Ермак, подведя итог совещанию, или, вернее «малому кругу», как они назывались у казаков. – Как сделаем все, поделим трофеи, так потом и браги можно выпить у костра. Но это будет не сегодня!
– Черкас, останься, – проговорил Ермак Черкасу Александрову.
Тот кивнул и вернулся от двери к атаману.
Мне было очень интересно, о чем Ермак хотел поговорить наедине с Черкасом, но это сейчас не моего ума дело. Может, потом узнаю. Похоже, что‑то очень важное. Даже Матвей не остался для разговора.
А вообще, пусть говорят о чем угодно. Где Даша, вот что меня сейчас интересует. Я видел ее в толпе, когда говорил Ермак, но там мы едва смогли встретиться глазами, а хочется чего‑то большего.
Да, именно так. Не прятаться от всех, не встречаться, как шпионы, на речке, а обыкновенной человеческой жизни. Здорово, когда тебя встречают вечером. И обнимают, когда ты спишь.
Красивая Даша девушка. Красивая, умная, таинственная и интересная. Но как бы не вышло так, что перевезти ее к себе будет задачей посложней, чем присоединить Сибирь к Руси. Думаю, казаки, скажи я им о своей проблеме, в один голос бы сказали что‑то вроде:
– Упрямится баба? Найди себе другую, хахаха!
И действительно! В отряде я теперь человек далеко не последний, и все знают, что выстояли мы благодаря моим изобретениям. Проходя по улице я не раз ловил на себе нескромные женские взгляды. Свободные девушки тут есть. И вдовы (да, жизнь такая штука), и приезжие с обозами (раньше обозы ходили часто). Многие казаки направились в поход вместе с женами, а другие взяли в жены или сожительницы татарок или женщин из вогулов или остяков (не люблю это слово, но точнее не скажешь). У местных свои преимущества – с мужьями не спорят, делают то, что им говорят, и если выпил лишнего, пилить не станут. Казалось бы, вот оно, счастье!
Но нет. Меня интересует таинственная и своенравная Даша.
…Я встретил ее у лекарни.
– Увидимся сегодня?
– Да… – ответила она. – Вечером, как начнет темнеть.
На этом мы и расстались. Здесь, на виду у всех, я пока что серьезный разговор затевать не стал.
А теперь вернемся к делам.
Отойдя от лекарни, я подумал, стоит ли поговорить с кузнецом Макаром и Лаптем. Потом решил, что нет. У нас здесь не армия, всевозможные субординации и прочее отходят на второй план. Надо будет делать то‑то и то‑то – скажу. А текущую работу плотники и кузнецы и так знают. И без моего назначения народ к ним ходил лошадь подковать да телегу починить. Как‑то справлялись! Строить из себя большого начальника здесь точно не нужно.
А чем теперь заниматься? Какие задачи теперь перед нами? С момента моего появления здесь мы жили одним – ожиданием штурма города. Теперь он произошел, мы отбились. Кучум, понятное дело, на этом не успокоится, но некоторое время у нас есть.
Сколько его? Вопрос хороший. Зима здесь начинается в ноябре. По зиме татары сюда большой отряд из далеких степей не поведут. Могут – но маловероятно. Лошади по снегу ходить не любят. А если выпадет глубокий снег – совсем встанут. Холода здесь начинаются рано, в ноябре уже зима напропалую. То есть, на попытку взять реванш у Кучума в этом году всего месяц, ну два. Поэтому – нет. Татарам только месяц к себе в степи возвращаться, а еще нужно будет время раны зализать да подумать, что делать дальше. Поэтому следующий большой бой – только по весне.
Я облегченно вздохнул. До весны – целая вечность… А потом одернул себя – до холодов может случиться все, что угодно. Нападения из‑за угла, маленькими или не очень отрядами случатся обязательно. Поэтому расслабляться рано.
Какая главная наша проблема? Правильно, отсутствие пороха. Без него завоевание Сибири невозможно. Огнеметы, конечно, штука потрясающая, но правильно сказал Ермак – в поле ими не повоюешь. Они только для защиты стен, хотя показали себя безумно эффективным оружием. И «боеприпасы» к ним найти проще – живица, жир, спирт, все это можно сделать самим. Наверное, их надо будет сделать еще штук тридцать – тогда мы практически полностью перекроем стену. И запасаться ингредиентами для огненной смеси. Чем больше – тем лучше. Перестраховка – дело благородное.
А если говорить в целом, то надо искать серу. Точнее, пирит – остальные способы ее добычи выглядят нереалистичными, вроде ее извлекания из шкур и рогов. На несколько выстрелов так ее достать можно, но не более того. Без серы порох – не порох, хотя смесь селитры с углем тоже взорвется. Но взорвется как – как хлопушка или петарда, а нам нужное резкое повышение давления, способное вытолкнуть пулю из ствола на большое расстояние. Этим всем сера и занимается.
Я уже просил разведчиков поискать залежи пирита, но пока что никаких новостей. То ли забыли об этом, то ли действительно в окрестностях Сибира их нет. В таком случае, наше дело плохо, и очень. Скорее всего, мне надо будет верхом на лошади объезжать все вокруг.
Если найдем серу, селитру (вторую часть пороха) добыть можно. Да, из навоза, но лучше это, чем валяться, пронзенным татарской саблей. С чистоплюйством так или иначе покончим. Третья пороховая составляющая, уголь, для нас не проблема.
Что еще? Наши стены выстояли, не загорелись, Да и остальные деревянные сооружения. Но надо будет усиливать противопожарную безопасность. Если б татарам пришло в голову обложить стены хворостом и поджечь, нам пришлось бы несладко. Поэтому надо сделать вот что – устройства, по сути похожие на огнеметы, но чтобы они лили не огонь, а воду. Эдакие пожарные брандспойты. Меха начнут выкачивать из бочек воду и лить ее вниз.
Пушки, арбалеты и стрелы будем продолжать делать. Те орудия, которые привез Ермак, скоро истощат свой ресурс. Струги – броненосцы оказались замечательной идеей! Атаку с воды они отразили. Не факт, что захватив пристань, татары смогли бы пройти дальше, но если б мы лишились лодок, потеря была бы колоссальный.