– И Кучум отступил?
– Да. Они нападали наскоками, сначала стрелы выпустили, затем хотели рогатины попилить‑пожечь, а потом пошли уже на стены… Полегло их там под тыщу человек…. Ушёл в Барабинские степи, как говорят. Зализывать раны. Но это не конец – он вернётся. По слухам, татары придумали защиту от огня.
– Это как?
– Толстый войлок, промазанный глиной. Накидки из него делают и одежду. Вроде помогает – огонь не сразу жгет. Но это все‑таки слухи. Придется проверить, когда Кучум вернётся.
– А он вернётся?
– Обязательно. Злой он теперь, как тысяча чертей. Столько людей потерял. Отомстить хочет. Но не раньше весны – зимой воевать в Сибири смерть.
– А что с порохом? У казаков порох ещё есть? Или много его не потратили, когда с Кучумом воевали?
Степан грустно хмыкнул.
– Вот тут интересно. Был пороховой склад., как ты знаешь. В остроге. И тут – бах! Взрыв. Ночью. Татарин переоделся в сотника нашего, охрана его не прознала, кинул в окно бомбу. Попытался бежать, но застрелили. Очень удачно для Кучума получилось. Без пороха казаки – как без зубов. Пищали есть, а стрелять нечем. И огненные трубы неизвестно, помогут ли.
– И что теперь?
– А теперь Максим опять выкручивается. Делает самострелы. Но не простые, а особенные. Мощные и быстрые. Вроде стрела из такого пробивает толстую доску на сто шагов. И скоро перезаряжаются. – какой‑то механизм придумал.
Елисей усмехнулся.
– Умный, значит, этот Максим.
– Очень умный. Хотя и странный. Делает такое, чего никто раньше не видел.
– Где он сейчас? В городе?
– В городе. В кузницах днями пропадает. Всех казаков заставил работать – кто стрелы точит, кто тетиву плетёт, кто ложа для самострелов делает. Ермак его поддерживает. Говорит – без Максима мы все погибнем. Но казаки недовольны, хотя и не все. Целый день в кузне – голова потом звенит. Я, правда, в мастерской по дереву. С Лаптем работаю. Не так уж и трудно. Даже интересно. А иначе скукота. Придешь в город и не знаешь, чем заняться.
– О как… – Елисей потер пальцы. – Уважаемым человеком стал этот Максим, если может весь отряд заставить работать…И Ермак к нему прислушивается. Даже удивительно. Был простым казаком, ничем не выделялся, и тут такое… Чудеса…
– А охрана у него есть?
Степан хмыкнул.
– Нет. Иногда с ним пара казаков бывает, но чаще один. Не боится.
– Но из города он выходит?
– Выходит. Еще как! По делам в течении дня, а потом каждый вечер.
– Зачем?
– Бабе своей за цветами, – Степан криво улыбнулся. – Сошёлся он с Дашей из лекарни. Той самой, что боль заговаривает. Красивая девка, но тоже странная. Два сапога – пара. Так вот, Максим ей каждый вечер цветы носит, уже, наверное, в избе складывать некуда. В лес ходит. На поляну, которая справа, если смотреть на ворота.
– Один, значит…
– Да. Но пистоль с собой берет.
Елисей встал, прошёлся туда‑сюда, потирая ладони.
– Очень хорошо. Значит, можно взять его в лесу.
– Запросто. Вечером выходит, когда солнце к закату. Возвращается через полчаса. Дорога одна и та же – на поляну за цветами и назад. А ты что, всерьез его воровать собрался?
– Всерьез, – мрачно ответил Елисей. – Не просто так я сюда вернулся. Со мной люди. Он много денег принесет, если будет работать не на Ермака, а на моего купца. Его знания стоят столько, что и не сосчитаешь. Мы с этого заработаем на всю жизнь.
Степан только покрутил головой.
– Ну, если ради больших денег… А потом что? Вы схватите его, а я как? Мне тут что делать?
– Мы отплывем подальше, чтоб когда начнут его искать, на глаза не попасться. Остановимся у Медвежьего острова. Знаешь такой?
– Конечно, – кивнул Степан.
– Лодку добудешь где‑нибудь?
Степан огляделся.
– У разведки есть лодка. Припрятана для особых случаев. Знаю где. Украду её и приплыву к вам.
– Когда?
– Через пару дней после того, как возьмёте Максима.
Елисей кивнул.
– Договорились. Мы берём Максима сегодня. Ты узнаешь, получилось у нас или нет. Потом ждём тебя у острова.
– А когда деньги? – спросил Степан прямо.
– Получишь на Руси. Не бойся.
– Надеюсь. А то рискую головой. Все, я пошел.
Степан кивнул и растворился в темноте леса. Елисей вернулся к костру, сел.
Бандиты обернулись на него.
– Ну что? – спросил Тюлень.
– Сегодня идём, – сказал Елисей. – Он пойдет вечером в лес. Все просто.
– Наконец‑то, – обрадовался Митка. – Надоело здесь сидеть.
– Действовать будем так, – сказал Елисей бандитам. – Ждем его у поляны в лесу. Он появляется – наставляем на него луки. Дергаться он не будет, хотя у него с собой пистолет. Связываем, кляп в рот, в лодку – и по реке.
– А если сопротивляться начнет? – спросил Харитон.
– Нас много, ничего у него не выйдет. Не думаю, что захочет стрелять. Но риск есть, да.
– А если за ним погоня пойдёт?
– Не пойдёт. Пока хватятся, пока соберутся – мы будем уже далеко. Ночью по реке нас не догнать.
– А этот, твой человек? – спросил Левонтий. – Он тут остается?
– Он приплывёт позже, через пару дней. Мы подождем его у острова, я покажу, у какого.
Тюлень почесал затылок.
– А можно его потом того… – он провёл пальцем по горлу. – Свидетели ни к чему.
Елисей усмехнулся.
– Посмотрим. Если будет нужно – уберём. Но сначала дело сделаем.
Савва вдруг заговорил, раскачиваясь:
– Грех это. Большой грех. Человека красть, продавать. Господь видит всё. Накажет.
– Заткнись, – оборвал его Митка. – Твой Господь нам золота не даст. А купец даст.
– Всё, ждем вечера, – приказал Тюлень. – Можно даже поспать. Харитон, ты первый на страже. Потом Левонтий.
Бандиты улеглись вокруг костра. Елисей тоже решил подремать, но не смог. Думал. План хороший, но что‑то его беспокоило. Слишком гладко всё. А когда слишком гладко – жди подвоха.
Вспомнил слова Степана про огненные трубы. Если этот Максим такое придумал, то он действительно стоит тех денег, что обещал купец. Может, и больше стоит. Надо будет поторговаться с Анисимом. Хотя попробуешь ему перечить, тебя тут же зарежут. Надо быть очень осторожным.
Недалеко закричала какая‑то птица. Пронзительно, тревожно. Елисей вздрогнул, потом успокоился. Это просто птица. Нервы. Сегодня всё решится. Либо они возьмут Максима и станут богатыми, либо… Нет, не думать о плохом. Всё получится.
Костёр догорал, угли покрывались пеплом. Где‑то далеко взвыл волк. Потом другой. Елисей натянул на себя шкуру и попытался заснуть.
Сегодня решится его судьба.
Глава 17
Солнце клонилось к западу, когда бандиты вышли из своего убежища. Шли медленно, осторожно, стараясь не хрустнуть веткой и не зашуршать сухой листвой. Впереди шел Елисей, за ним – Тюлень, остальные следом.
До места добрались, когда солнце уже золотило верхушки деревьев. На опушке остановились, там, где лес переходил в поляну с высокой травой и кустами иван‑чая.
Бандиты без лишних слов расползлись полукругом, заняли позиции. Каждый нашёл себе укрытие – кто за стволом дерева, кто в густой траве, кто за кустом. Митка устроился слева, его худая фигура почти слилась с корявой берёзой. Тюлень залёг справа, его огромное тело скрылось за зарослями орешника. Харитон и Левонтий заняли центр. Савва лёг рядом с Елисеем за поваленным стволом.
Все, кроме Елисея, достали луки, положили стрелы на тетивы. Ждали.
Елисей лежал, вжавшись в землю, и думал о том, что они пришли слишком рано. В траве, конечно, можно спрятаться, но для опытного глаза их укрытия будут заметны. Трава примята, да и их можно при желании разглядеть.
Савва рядом беззвучно шевелил губами – молился. Его драная ряса пахла кислым потом и грязью.
«Если Максим все‑таки выстрелит, то пусть лучше в него», – мрачно подумал Елисей. «Надоел этот сумасшедший, никаких сил не осталось».