Вдруг послышался голос.
— Лодка вернулась.
Начальнику разведки Прохору Лиходееву сказал это один из его подчиненных. Тихо сообщил, почти шепотом, но я был рядом, и услышал. Прохор пришел посмотреть на наше строительство, любопытно ему.
Прохор тут же быстрым шагом пошел к причалу. Я — за ним. Интересно, почему говорилось так таинственно.
Лодка уже пришвартовалась. Из нее вылезли трое разведчиков. Один из них вел пленного татарина.
На нём был круглый шлем, вмятый сбоку, там виднелся след от пули, будто кто-то с силой вдавил ложку в кусок теста. Щека обожжена, кровь стекает по шее. Один глаз почти закрыт, второй стеклянно блуждает по сторонам, оглядывается. Пуля не пробила череп, но оглушила явно. Был бы порох посильнее, а дистанция поменьше, и пуля летела не вскользь, лежал бы мёртвым. А так — повезло. Идет, двигается, хотя руки связаны сзади веревкой.
Одежда — поношенный кафтан коричневого цвета, кожаный пояс, ножны с пустыми ножнами, башмаки порваны. Короткая кольчужная рубаха. Видно, не слишком бедный. Похоже, лазутчик. Волосы тёмные, в грязи. Лицо молодое, лет двадцать пять, губы сухие. На шее — амулет из кости с какими-то узорами.
— Врешь, не сорвешься, — сказал кто-то из стражи, когда татарин не то споткнулся, не то попытался вырваться. Прохор мрачно глянул на него и кивнул в сторону крепости.
— В избу. На замок и охранять.
— Не допрашиваем пока, — сказал Прохор кому-то. — Очухается — глядишь, сам заговорит. Сейчас у него в башке только звон и искры. Дадим отваляться.
Очень хотелось узнать, как его поймали, но спрашивать сейчас неудобно. Может, потом.
С пленного сняли кольчугу и втащили его в избу — ту самую, в которой я сидел. Заперли, и снаружи осталось два казака с ружьями — охрана.
Я вернулся к своей сушильне, глянуть, как идет работа. Сегодня у меня насыщенный день. Еще надо и кузню вторую закладывать и печь для обжига руды. А от этой беготни и организационной деятельности уже голова кругом.
И тут — выстрел.
В остроге.
Сначала один. Потом второй. Послышались крики.
Я выскочил наружу. У ворот острога уже толпа.
Забежав внутрь, я увидел окровавленное тело татарина около избы.
Пищали казаков-охранников еще дымились.
Там уже стоял Ермак и прочие руководители. Судя по физиономиям — недовольные, и очень.
— Говорил, что хочет что-то рассказать, если его не убьют, — оправдывался казак. — По-русски прямо! А как я дверь открыл, так он на меня и прыгнул!
— Тебя как учили? — зло сказал Ермак. — Без приказа не открывать! Видишь, что получилось? Плетьми бы тебя поучить, если словами не доходит… Ну да ладно, на первый раз прощаю. Помню о твоих заслугах в боях.
Рядом стоял начальник охраны Лука, и по его взгляду можно было точно сказать, что он прощать, в отличии от атамана, не собирается точно. Похоже, придется сегодня непутевому охраннику спать исключительно на животе, потому что филейная часть будет болеть.
Но может и правильно. Подверг недотепа риску и свою жизнь, и жизнь товарищей. И плюс ко всему ценного «языка» потеряли.
Надеюсь, кольчугу сохранили. На ней можно будет стрелы и другое оружие опробовать.
Казак стоял, опустив голову, и виновато разводил руками.
— Ай-ай-ай, — произнес, заглядывая в ворота, пожилой купец-татарин.
В острог ему вход был запрещен. Он смотрел на тело своего земляка-единоверца с расстояния.
— Такой молодой, и погиб ни за что, ни про что! Ну зачем воевать? Попался, так рассказывай! Будешь дружить с Ермаком, так он тебе жизнь сохранит! Зачем тебе этот хан Кучум! Он злой! Плохой он человек! Уже бы давно договорился с русским царем, и был бы мир на этих землях! Нет, хочет власти, хочет всеми повелевать! Тьфу!
Он продолжал причитать, а я понял, что больше ничего важного происходить не будет, и ушел.
Все, хватит отвлекаться. Пора начинать делать кузню, и на сегодня, наверное, это все. Староста уже нашел строителей.
…Работа пошла сразу. Расчистили, вынесли десятка два булыжников, убрали мусор, вытащили оставшийся с незапамятных времен пень. Потом разметили по колышкам основание. Сделали прямоугольник — восемь шагов на шесть. Это хватит и на горн, и на наковальню, и на верстак, и на проход.
Фундамент простейший, из собранных камней. Стены из бревен, обмазанных глиной — защита от огня в кузне дело необходимое!
Внутри настелили пол, но не полностью. У горна сделали земляной, чтобы не загорелось. Поставили стойки, на стенах закрепили крюки. Скоро здесь появятся первые инструменты — молоты, клещи, сверла, пробойники. Под верстаком будут храниться ящики с заготовками — полосами железа, обломками старых подков и всем остальным.