Так что ждем и изображаем добычу руды. Возим потихоньку на телеге к Иртышу, где ее перекладывают в лодку. Когда начинается бой, стреляем в подбегающую толпу, затем добиваем ее из ружей.
В городе наготове отряд для выдвижения к нам на помощь, но скорее всего, он не успеет — схватка будет скоротечной.
…И началось томительное ожидание. Накрапывал дождь, я и пушкари лениво «добывали руду», поглядывая по сторонам и ожидая внезапного птичьего крика. Один раз даже отправили телегу к лодке, которая переправляла руду в кузню.
Общем, конспирацию старались соблюсти на уровне. А куда деваться, татары тоже не лыком шиты. Хотя представить, что их тут встретят из пушек, они не могли точно.
Я уныло долбал киркой рыхлую землю, и вдруг из-за елей раздалось:
— «Киииик!»
Резко. Один раз. Очень точно. Я мгновенно замер. Позвоночник холодом пробило, но потом снова продолжил изображать из себя прилежного работника.
Кричала не птица, а разведчик Прохора Лиходеева. Один крик ястреба — шпионы. Один или парочка. Но не отряд. Татарская разведка пришла взглянуть на место предстоящей схватки.
Затем, не поднимая головы, я сделал вид, что поправляю рукавицу, и пробормотал:
— Одиночка в лесу. Работаем как раньше. Без суеты.
Один из артиллеристов, изображающий такого же горемыку, как я, спросил:
— Значит, началось?
— Пока только смотрит, — ответил я и всучил ему пустой мешок. — Основной отряд еще не подошел. Как закричит птица много раз подряд — вот тогда действительно все начнется. Сразу готовимся выстрелить так, чтоб застать подбегающую толпу.
Вопрос этот очень важный. Если бабахнем раньше, картечь попадет не по всем. Если позже… то кошмар еще больше. Запоздалый залп будет означать, что враг уже на баррикадах.
Из ямы высунулась голова Черкаса.
— Слышал крик? — спросил он.
— Да. Пришел разведчик.
— Сейчас походит, и начнется веселье. У меня все готовы. Уже заждались. Надоело сидеть земляными кротами.
— Хорошо, — сказал я. — Ну а мы пока продолжаем мирный труд.
Артиллеристы — молодцы. Ребята спокойные, выдержанные. Им сказали, что надо притворяться, будто долбаем землю — они так и будут делать.
Только неспешные движения. Мешки. Кирки. Будто и правда трудимся. В стороне, у казённой ямы, где собирали несуществующую породу, один пушкарь бросил кирку, потянулся. Затем встал спиной к лесу и присел на корточки — утомился, дескать.
Я сел на бревно, тоже притворяясь усталым. Сделал вид, что прикидываю, где рыть дальше. На самом деле я во все глаза рассматривал лес. Но никого не видел, хоть тресни. Опытный. Умеет прятаться. Однако наши разведчики его все-таки заметили. Как бы им не попасться татарам, когда отряд пойдет. У них пушек нет.
Тянуло дымом от костра — мы специально держали его, чтобы якобы разогревать пищу. Но заодно он прикрывал запах от жаровен, в которых тлел уголь, чтобы поджечь фитили.
Прошло минут десять. Может, пятнадцать. Время текло вязко, словно мед. Я наконец-то увидел, как с западной стороны балки за молодым кустарником что-то мелькнуло. Может, конечно, какое-то животное, но вероятнее всего — татарский разведчик.
Я не обернулся. Только тихо сказал:
— Он на западе. У балки. Смотрит, как мы «работаем».
Прямо театр. Два десятка человек играют на сцене, чтобы зритель воскликнул «Верю!» и привел за собой своих друзей.
Прошел час. Не происходило ровным счетом ничего. Больше никаких шорохов. Дождь продолжает накрапывать.
И вдруг…
— Киииик! Киииик! Киииик!
Ястреб кричал, как сумасшедший. Вот теперь действительно началось.
Согнувшись в три погибели, чтобы не быть замеченными, из ямы полезли казаки Черкаса во главе с ним самим.
— Поджигаем фитили и ждем, — скомандовал я.
Вот теперь движение в лесу было заметно. Много людей. Очень много. Они старались не шуметь, но это получалось лишь отчасти. Хотя уставшие работяги и промокшие стрельцы из охраны вполне могут и не заметить.
Татары обходили рудник отовсюду.
Ну что ж, правильно. Все по науке. Так намного проще штурмовать. Быстрее, меньше потерь.
Но увы для татар, не в этом случае. Если бы они пошли с одной стороны, часть нападавших спаслась бы, прикрытая от картечи телами впереди идущих. А так — если по тридцать человек на каждую сторону баррикады в форме квадрата, то если пушки сработают вовремя, достанется всем. Даже не только от одного орудия — углы разлета картечи будут перекрещиваться.
Видно только нескольких из нас (и меня в том числе), остальные скрылись под баррикадой. Перед атакой последует залп из луков — прицельно с такого расстояния попасть нелегко, но не хочется стать жертвой и шальной стрелы. Раньше времени прятаться нельзя — татары почувствуют неладное.