Ермак сел на торце стола, слева рядом с ним — я, Мещеряк — по правую руку от атамана, Агдаш устроился напротив Ермака, его советник — справа, то есть недалеко от меня.
…Когда кружки с чаем опустели наполовину, Агдаш отодвинул свою подальше и немного повернул ее, будто делая какой-то знак. Затем он медленно взглянул на Ермака.
— Мы с тобой не первый день живём на этой земле, — сказал он. — Хотя и ты пришёл недавно, а я родился здесь. Но так устроена жизнь — кто-то пришёл раньше, кто-то позже, а земля всех помнит и принимает к себе, когда придет срок.
Ермак молчал. Только качнулся чуть на лавке — то ли удобней сел, то ли просто показал, что слушает.
— Я недавно говорил с Кучумом, — продолжил хан. — Он умный человек. Он понимает, что война с тобой будет стоить дорого. Людей много погибнет. Сил много уйдёт. Потому он передал мне слова — мир возможен. Но с условиями.
Мещеряк чуть повёл плечом, но ничего не сказал. Я посмотрел на Каптака — тот не сводил с меня глаз. Взгляд сухой, цепкий. Как будто не Ермака он слушал, а мою реакцию оценивал.
— Говори, — сказал Ермак. — Какие условия?
— Первое — раздел. Где ваши, где наши. Чтобы граница была ясна. За чужую границу войска не заходят. Второе — ясак. Кучум согласен, чтобы ты собирал его с тех, кто останется под тобой. Но не с чужих.
— А третье? — спросил Ермак, будто зная, что будет еще что-то.
Агдаш посмотрел ему прямо в глаза.
— Ты должен покинуть Искер. Этот город — ханский. Его построили до тебя. Он — знак власти, и пока ты в нём, вся Сибирь видит, что власть перешла к тебе. Кучум не потерпит этого. Хочешь земли — будут тебе земли. Хочешь торговать — торгуй. Хочешь мира — он возможен. Но не отсюда. Не с этого берега.
Повисла тишина такая, что я стал слышать стук своего сердца. Ермак, слушая Агдаша, сидел недвижимо, как скала.
— Говорит Кучум красиво, — сказал Ермак наконец. — И ты, Агдаш, человек неглупый. Но ответ мой будет простой. Город мы брали с боем. Мы здесь кровь проливали. Мы его удержали. И оставим за собой. С этой земли мы не уйдём.
Агдаш прищурился.
— Тогда ты отвергаешь предложение?
— Нет, — ответил Ермак. — Границу — давай определим. Где чья земля, чей род — пускай ясно будет. Торговать — тоже ладно, я не против. Пусть идут караваны, пусть товары текут по Иртышу, лишь бы без оружия. Ясак с чужих я не возьму, а с моих — буду. Но Сибир — мой.
Каптак впервые пошевелился. Медленно кивнул, всё ещё глядя на меня. Было в его взгляде что-то тяжёлое.
— Я передам твои слова, — тихо сказал Агдаш. — Но Кучум вряд ли согласится. Для него Искер — сердце власти. И он хочет вернуть его себе.
— Это не получится, — произнес Матвей. — Тут даже нечего обсуждать.
Агдаш не ответил и поднялся из стола. И сразу за ним — советник.
Ермак тоже встал.
— Ещё увидимся, хан. И лучше бы, чтобы ты тогда снова пришёл с миром.
— Лучше бы, — повторил Агдаш. — Только не всегда мы выбираем, с чем приходить.
…Когда Агдаш с советником и свитой уплыл, мы снова вернулись в избу. Но в этот раз людей в ней стало побольше.
Пришли все сотники, Елисей, Лиходеев, начальник охраны, в общем, все боевое руководство.
Все быстро расселись и стали смотреть на Ермака в ожидании того, что он скажет.
— Вот что сказал татарский хан — Кучум хочет мира, — произнес Ермак.
Раздалось хмыканье. Кто-то не сдержал усмешку.
— Мир ихний такой: поделить земли. Часть Сибири нам, часть остаётся под Кучумом. Ясак собирает тот, кто хозяин земли. И чтоб чужие туда не совались.
Лиходеев недоверчиво покрутил головой.
— Аж не верится, что Кучум перестал хотеть крови.
— Я сказал: мир, это хорошо. Торговать, договариваться без стрельбы — можно. А про себя думал — начать с этого, а там, как помрет Кучум, можно будет и его земли осторожно перевести под власть царя. Великие дела часто начинаются с маленьких шажков. Но увы, у Кучума имелось одно условие.
— Какое? — спросил кто-то из сотников.
— Мы должны уйти из Сибира. Город должен достаться Кучуму.
Молчание в избе оборвалось, как струна. Все загудели.
— Чего⁈
— Совсем с ума спятил?
— В чисто поле, что ли, нас гнать хочет?
— Нет татарам доверия! Помним, что случилось с Иваном Кольцо!
— То есть, они нас выпроводить хотят, как попрошаек? — переспросил Лиходеев. — Хахаха!
Мещеряк пожал плечами:
— Он нас на бой вытягивает, известное дело. Уйдём — потеряем всё. В чистом поле нас сожрут. Это ловушка. Сейчас у нас не хватит сил с татарской ордой без защиты стен сражаться. Тут и со стенами нам придется ох как сложно…