Кое-где, правда, было схалтурено — рогатины сидели недостаточно глубоко. Я позвал Лаптя, и он дальше распорядился, чтоб прислали людей на доработку.
Хотя понять тех, кто вставил колья недостаточно, можно. Работа по их установке рогатин непростая и очень тяжёлая. Каждое бревно, прежде чем его вбить в землю, требовалось тщательно заострить топором или ножом. Затем колья аккуратно и ровно размещали в земле, для чего сначала делали небольшие углубления, после чего загоняли их на глубину не меньше метра, и потом окончательно закрепляли, утрамбовывая землю ногами и деревянными колотушками.
Теперь город выглядел совершенно зловеще. Оскалил клыки. Приготовился жрать вражескую пехоту. Приходите ко мне в пасть, маленькие люди, говорил он, ощетинившись рядами острых бревен.
— Жутко, — сказал я Мещеряку, с которым обходил частокол.
— Вот и хорошо! — ответил не склонный к сентиментальности Матвей.
…День клонился к вечеру, и я решил лечь пораньше, чтоб немного выспаться и освежить голову. Пришел к себе в избу и упал на лавку, твердо намереваясь не просыпаться до рассвета.
Но не тут-то было — посреди ночи меня разбудили выстрелы.
Сначала пара, потом еще и еще. А затем послышались крики.
Что-то случилось.
Глава 25
— Враги у лодок! — кричал чей-то голос.
Я вскочил с постели. Сон как рукой сняло. Лихорадочно схватил с крючка на стене саблю, пристегнул её к поясу, на ходу сунул за пояс заряженный с вечера пистолет. Спал я теперь всегда с оружием под рукой. Пищаль, правда, без пороха. Но в следующий раз и она будет готова к бою.
На улице раздавались тревожные возгласы и топот бегущих людей. Я выскочил из дома и бросился к стенам города, на ходу пытаясь разобраться в ситуации.
— Что случилось⁈ — спросил я первого попавшегося казака, бегущего с ружьем к пристани.
— Татары, похоже!
Сердце ёкнуло. Струги — важнейшее средство для нашей обороны и атаки. Если мы их потеряем, то плохо наше дело. Похоже, враг узнал, что мы укрепляем пристань и решил ударить.
Я добежал до причала, возле которого уже толпились казаки с оружием и факелами. В ночной тьме они выглядели словно призраками.
— Что случилось? — крикнул я, протискиваясь сквозь толпу.
Ко мне подошёл молодой казак.
— Я первый увидел! Стоял здесь на стене в охране, и увидел. Тихонько плыли по реке. Ночь-то вон какая, мрачная! Несколько человек, не меньше десятка. Тёмные, едва заметные. Я сначала подумал, что рыба, а потом пригляделся — нет! Дышали через тростинки, но силуэты я все равно смог заметить.
К нам подбежал Ермак, Матвей и другие из числа руководства.
— Сколько татар было точно? — спросил Матвей.
— Не разобрать, — пожал плечами казак. — Мы сразу открыли огонь, кто-то закричал, я попал в одного. Остальные сразу нырнули поглубже.
Я протолкался ближе к воде. Факелы дрожали на ветру, выхватывая из темноты тела погибших диверсантов, лежащие на песке и камнях. Подойдя ближе, я заметил необычный цвет их кожи — чёрный, словно смола. Я присел рядом с ближайшим телом и дотронулся до его плеча. Пальцы окрасились в чёрный цвет — кожа была покрыта густой, вязкой краской, сделанной, судя по всему, на основе сажи и жира.
— Что это за штука? — спросил меня Ермак.
— Да кто их знает… — я покачал головой. — Мазали себя, чтобы в темноте незаметными быть.
— Вон, смотрите, что у них нашли, — еще один казак принес какие-то вещи.
Там были кремни, огниво, ножи и маленькие мешочки из промасленной кожи на перевязи. Я взял один из мешочков, понюхал и сразу узнал едкий запах горючей смеси.
— Хотели поджечь струги, — сказал я Ермаку.
Тут же я заметил ещё одну вещь, лежавшую рядом — нечто вроде дыхательной трубочки, сделанной из полого тростника. Правильно говорил казак: они плыли, почти полностью погрузившись в воду, дыша через эти трубочки. И чёрная краска скрывала их силуэты в ночной воде почти идеально.
— Хитро придумано, — заметил я вслух.
— Очень хитро, — мрачно согласился Ермак, хмуро глядя на убитых диверсантов. — Повезло, что дозор вовремя заметил. Потерять струги — беда огромная.
— Сколько всего диверсантов было, неясно? — спросил я Ермака.
Он пожал плечами, затем посмотрел на воду:
— Похоже, не меньше десяти, но это не точно. Трое найдены, несколько, может, тоже убиты, но их тела отнесло течением. Остальные могли скрыться. Придётся усилить дозоры.
Я кивнул, чувствуя неприятный холодок от осознания, насколько было все опасно. Они собирались облить все струги горючей смесью, а затем почти одновременно поджечь. И все, не затушишь. Глина покрывала лодки не целиком, а горючая жидкость куда страшнее огненных стрел.