Встал, отдышался. Лодка покачивалась. Пятеро мёртвых тел — двое в лодке, трое в реке. И Елисей, связанный, но живой.
Я подошёл к борту и посмотрел в тёмную воду.
— Покажись! — крикнул я. — Кто ты?
Тишина.
— Я знаю, ты здесь! Покажись, не бойся!
Вода у борта колыхнулась. Медленно, осторожно из неё поднялась голова. Лицо и шея чёрные — выкрашены сажей или ещё чем-то. Блестели только глаза. Девушка. Молодая девушка. Из местных. Хантов или вогулов.
Она смотрела на меня молча, не мигая. Потом, не сказав ни слова, снова ушла под воду.
— Подожди! — крикнул я.
Но её уже не было. Только круги на воде. Я стоял ошеломлённый. Кто она? Откуда? Как оказалась посреди реки, ночью? И главное — зачем спасла меня?
Стон Елисея вернул меня в реальность. Надо было действовать.
Сначала я избавился от трупов. Обыскал карманы — несколько монет, кремни, огниво, другая мелочь…. Потом по одному выволок тела к борту и сбросил в воду.
Елисей пришёл в себя и попытался вырваться.
— Не дёргайся, — сказал я. — А то свяжу покрепче. Так, что будешь орать от боли. Ну или не будешь из-за тряпки во рту.
— Кто это был? — прохрипел он. — Кто нас убивал?
— Не знаю. Но кто бы это ни был, большое спасибо за это. Хотя ты, наверное, со мной в этом не согласишься. Даже не знаю, почему.
— А что теперь? — хрипло спросил Елисей.
— Теперь — обратно в Кашлык. К Ермаку. Он будет очень рад видеть своего бывшего есаула.
— Ты не доплывёшь, — пробормотал Елисей. — Тебя поймают татары.
— Это мы ещё посмотрим.
Я сел за вёсла. Лодка тяжело развернулась, и я начал грести обратно.
— Не доплывешь, — снова сказал Елисей.
— Помолчи, — ответил я. — А то кляп в рот засуну.
Он замолчал, но смотрел зло.
Грести оказалось тяжелее, чем я думал. Руки быстро устали, спина заныла. Но я упрямо налегал на вёсла. Каждый гребок — шаг к дому. К Даше. К товарищам.
Дождь опять начался. На востоке светлело. Скоро рассвет.
Я всё думал о девушке из воды. Кто она? Зачем спасла? Она точно из местных. Но откуда такие навыки: бесшумно плавать ночью, убивать профессиональных бандитов? И эта чёрная краска на лице и руках — явно для маскировки в темноте. Так делают только диверсанты…
Солнце поднялось над лесом. Берега были незнакомыми. Плыли мы всю ночь, я так устал, что не понял, какое расстояние миновали.
Я пристал к небольшому заливу, вытащил лодку на песок, спрятал в кустах. Елисея привязал к дереву.
— Не вздумай кричать, — предупредил я.
День был тёплый, ясный. Я решил отдохнуть до вечера и набраться сил. Ночью плыть безопаснее — меньше шансов нарваться на татарский разъезд.
Сидел у костра и думал. Вспоминал лицо девушки-спасительницы. Молодая, лет восемнадцати. Черты лица в темноте разглядеть не удалось, но глаза… Глаза были странные — не злые, не добрые, просто внимательные. Изучающие.
Я сидел у догорающего костра и думал о Даше. Как она там без меня? Наверное, решила, что я погиб. Прошло несколько дней с моего исчезновения — для таёжного края это приговор. Если человек пропал в лесу больше двух дней, обычно его уже не ищут. Считают мертвым.
Плачет ли она? Вряд ли. Не при всех точно. Женщины здесь другие, не такие, как в моё время. Привыкли к тому, что их мужья могут не вернуться в любой день. Уйти в лес и не прийти. Уплыть по реке и исчезнуть. Выйти на бой с татарами и остаться там навсегда. Здесь жизнь короткая, жестокая, непредсказуемая. И это женщины знают с детства. Учились жить с этим знанием.
Даша сильная. Она уже теряла мужа — того первого, за которого её выдали без ее желания. И сейчас переживёт. Будет работать в лекарне, помогать раненым, заговаривать боль. Будет жить дальше, если я не вернусь.
Нет, об этом думать не хочу. Надо быстрее назад.
Елисей сидел у дерева, смотрел исподлобья. Я подошёл, присел на корточки.
— Расскажи, кому меня вёз. К Строгановым?
В ответ было молчание.
— Елисей, тебе всё равно конец. В Кашлыке Ермак тебя повесит за предательство. Но если расскажешь всё — может, просто изгонят. Так к кому вёз? К купцам Строгановым?
Он отвернулся, уставился в лес.
— Ладно, — сказал я. — А про Степана Кривцова что скажешь? Он ведь твой человек, да? Следил за мной, докладывал тебе?
Снова молчание. Но я заметил, как дёрнулся уголок его рта при упоминании Степана. Значит, попал в точку.
Теперь всё сходилось. Степан не просто так в тот вечер оказался на поляне. Следил за моими маршрутами во время прогулок, а потом передал информацию Елисею.