Шутка, конечно, но по сути я прав.
Оружейные мастера на Руси сейчас делают пушки кто во что горазд — со своими диаметрами стволов, из-за чего ядра к одному орудию не подходят к другому. Мы такой роскоши позволить себе не можем. У нас условия совсем экстремальные.
Что у нас теперь по программе? Надо довести систему измерений до конца. То есть, к метрам-сантиметрам добавить литры и килограммы.
Это не прихоть. Это очень важно. И к тому же, я люблю доводить работу до конца.
…Для начала, в двух словах о том, что у нас сейчас.
В шестнадцатом веке на Руси существовала собственная система мер объёма, основанная на старых традициях. И для измерения сыпучих продуктов — зерна, муки, соли, а также для жидкостей — мёда, пива, вина и масла.
Для сыпучих тел основной единицей был четверик, равный примерно двадцати шести–двадцати семи литрам. Более крупными мерами считались осьмина, составлявшая восемь четвериков, то есть около двухсот десяти литров, и хлебная четверть, равная двум осьминам, или шестнадцати четверикам, — приблизительно четырёмстам двадцати литрам. В некоторых регионах встречалась мера под названием «кади», объём которой колебался в пределах пятидесяти–шестидесяти литров. Для мелкой торговли применялись коробья и сапетки, обычно равные долям четверика.
Для жидкостей использовались другие меры. Основной была ведро, равное примерно двенадцати с лишним литрам. Меньшими делениями служили кружка — около одного литра с небольшим, чарка — примерно одна десятая литра, а также штоф, появившийся позднее, в семнадцатом веке, и имевший объём около 1,2 литра. В быту часто употреблялся ковш, вмещавший от одного до двух литров.
В торговле и хозяйстве применялись и более крупные меры. Наиболее распространённой была бочка. Вместимость ее зависела от местных традиций, но в среднем составляла сорок–пятьдесят вёдер, то есть порядка пятисот–шестисот литров. Для домашних нужд употреблялись также корчаги и кумганы — большие глиняные сосуды объёмом до десяти–двенадцати литров.
Следует учитывать, что система мер в ту эпоху существенно различалась в зависимости от региона.
Ну а если коротко, для сыпучих продуктов главными мерами оставались четверик, осьмина и четверть, а для жидкостей — ведро и бочка.
Так что проблем — море. По сути, такая система мало чем отличается от «на глаз». В будущем, если мы выживем, нас неизбежно ожидает, потирая ладошки, вредная наука химия, и с ней необходима точность и еще раз точность. Граница между «мы взорвали враги» и «мы взлетели на воздух при изготовлении боеприпасов» очень тонка, и в осьминах — четвериках ее не отмерить.
Глава 20
Недолго думая, я сделал железный куб без крышки со стороной в десять сантиметров — именно чтоб изнутри расстояние было в десять сантиметров, не снаружи. Получился кубик емкостью в один литр. Потом аналогичным образом — поллитра (как много всего звучит в этом слове!). Хорошие вышли, мне понравились. Брутальные. Хоть в сибирскую палату мер и весов (нет такой? Придумаем!).
Затем показал свою работу Лаптю, Макару и остальным, кто собрался в мастерской.
— Будем по-новому теперь мерять. Не четвериками, а как велит науке. Так точнее. Внутри помещается литр или поллитра.
Макар пожал плечами, Лапоть хмыкнул.
— Давай, пусть будет. А то раньше путались, и на глазок делали.
— На глазок — опасно, — сказал я. — Особенно для огненной смеси. Может и не потечь, и не загореться, а то и наоборот — вспыхнуть, когда не надо, и это будет очень плохо.
— Поллитрой, наверное, очень хорошо брагу мерять, — неожиданно вставил Лапоть.
Боже, как он прав. Я даже закашлялся.
— Сейчас не этого, — я остановил его творческий порыв. — Вот победим Кучума, тогда и будем брагой заниматься. А пока — чистый спирт! Я имею ввиду, спирт для добавления в огнеметную смесь.
Дополнительные железные меры нам пока были не нужны, а вот деревянные для сыпучего и глиняные для жидкостей должны пригодиться очень, поэтому я попросил Лаптя сделать несколько литровых кружек, а гончаров — горшков, чтоб воды в них вливалось столько же, сколько помещается в мой железный куб.