И после того, уже не колеблясь, она громко постучала в двери. Затем повторила, на третий раз ей помог Анджей. С другой стороны они услышали негромкий скрип. Это старый деревянный пол застонал под нажимом чьих-то ног.
- Вуйку[26] Адам, это я, Марта, - сказала девушка. – Когда-то я приезжала к вам на каникулы. В последний раз была пять лет назад. Вы забирали нас на фурманке с вокзала. Когда ехали, за нами еще бежал такой смешной песик. Вуйку... – Она не закончила. Двери слегка приоткрылись. В просвете было видно испуганное лицо пожилого мужчины. Он глядел на молодых людей с таким недоверием, словно бы к нему неожиданно духи пришли. – Я это, Марта! – повторила девушка, желая развеять все сомнения хозяина.
- А он, кто он такой?
- Это мой... – девушка запнулась, - приятель. На последний поезд опоздали, а комендантский час уже вот-вот...
Только теперь хозяин открыл дверь настолько широко, чтобы пара могла пройти в погруженные в чуть ли не полнейшую темноту сени. Мужчины поздоровались, молча протянув друг руки руки. Марта же на несколько секунд повисла у вуйка на шее. Когда тот освободился от девичьих объятий, попросил пройти в большую избу. За столом сидела рано поседевшая женщина лет пятидесяти..
- Марта, это и вправду ты? – недоверчиво спросила она.
- Я, тетя.
- Ты не обижайся уж. Времена сейчас неспокойные, - спокойно пояснила женщина, обнимаясь с девушкой.
- А я и не обижаюсь, - ответила на это Марта.
- В деревне сегодня снова немцы были, - пояснил хозяин.
- Мы знаем, - вмешался Анджей. – Нас даже задержали.
- Задержали?
- Потому мы и на поезд опоздали.
- И что, отпустили? – спросила хозяйка.
- Оказалось, что это не нас искали.
- А кого?
Вопрос, заданный вуйком Адамом повис в воздухе. Четыре человека внимательно глядели друг на друга. Ни у кого не доставало смелости прервать тишину.
Только через пару минут отозвалась Марта:
- После полудня к вам никто не приходил?
- А кто должен был прийти? – ответила на это женщина.
- На меня никто не ссылался?
Не имея сил дождаться ответа, Марта просяще глянула на Анджея. Но тот только пожал плечами. Хозяева показались ему чрезвычайно странными. Сам он предпочел бы провести эту ночь на станции.
- Ну да ладно. Видимо, ему кто-то другой помог, - ответила сама себе Марта.
- Иэх, - пробурчал на это пожилой мужчина. – Ты уж извини, но... Мы же не виделись уже столько лет. Никто не подавал признаков жизни, ни ты, ни твои родители. Думали мы, с вами чего плохого случилось. А тут вдруг сегодня появляется какой-то чужак и говорит, что это ты его присылаешь, чтобы мы ему помогли.
- Выходит, сюда он добрался?
В голосе девушки была слышна радостная нотка.
- Это же еврей, так? – скорее утвердительно, чем вопросительно, заметила хозяйка. – Сам он ничего не говорил, но оно ведь сразу видно. Это его немцы разыскивали?
- Мы дали ему велосипед, а Марта направила его к вам, - пояснил Анджей. – Если бы не то, немцы...
Хозяин не дал ему закончить.
- Можешь не говорить, парень, что бы тогда случилось. Думаешь, я не насмотрелся на транспорты, что через нашу станцию ездят? А сколько трупов видал по лесам, разорванных волками или одичавшими собаками...
- Мы дали ему хлеба и молока, - прибавила хозяйка.
Марта, тем временем, слушая их в молчании, подошла к окну, слегка приоткрыла занавеску и глянула на дорогу, которая еще минут десять назад привела их к этому дому.
- И где он сейчас? – спросила она.
- В безопасном месте, - ответил мужчина.
- Где? – повторила девушка, но уже значительно тише, еле слышно.
- В сарае. В сене я его спрятал. Там ему следует до ночи переждать, - пояснила хозяйка.
- А потом? Куда он пойдет?
Хозяин только плечами пожал.
- Может у него родственники какие имеются...
- А если все они уже погибли? – спросила Марта. – А вдруг нет уже никого, кто мог бы ему помочь?
- У нас, - ответил на это хозяин, - тоже не самое безопасное место. Немцы часто приезжают в деревню по реквизиции, да и свои не особо надежные.
- Так что? Хотите, чтобы он ночью просто так себе ушел? – Марта со злостью поглядела на селян. – Куда ему идти? В гетто возвращаться? – Когда же никто не поспешил с ответом, прибавила: - А гетто уже ведь и нет. Мы своими глазами видели, как оно горело. Когда немцы поджигали дом за домом, а люди выпрыгивали на мостовую, словно живые факелы.
- А кто их просил на немцев руку поднимать? – перебил ее, судя по голосу, возмутившийся мужчина.
А женщина прибавила, правда, более приязненным тоном:
- Мы же хотим жить.
- А он не хочет? – спросила девушка. – Он сбежал затем, чтобы жить. Наверняка у него была сотня возможностей отдать голову палачам, но он желает жить.