В действительности, ни один из учителей-мастеров не является единственным «автором» того или иного комплекса. Более того, говорить о чьей-либо авторской школе значит лишь усугубить существующую проблему. Название того или иного стиля (например, Чжень или Удань) указывает лишь на его происхождение, но ни в коем случае – на создателя. Занимаясь у учителя, не думайте, что если он преподает такой же стиль, как и в соседней школе, то здесь попахивает шарлатанством. Учителя могут пользоваться одним и тем же учебником, как математики – одинаковыми формулами; но ведь конечный результат определяется лишь талантом преподавателя!
Цигун, или искусство выработки Ци, представляет собой методику управления дыханием с помощью определенных комплексов упражнении. Строго говоря, к Цигун относится любое занятие, тренирующее дыхание и повышающее выносливость. К примеру, есть два вида спорта, которые воздействуют на организм гак же, как и классическая гимнастика Цигун. Первый из этих видов - плавание. Мягкость и плавность движения тела в воде стимулирует меридианы, а растяжение и сгибание удаляют блокады на пути движения Ци. Безусловно, это способствует и регуляции дыхания: у пловцов наблюдается не только увеличение жизненной емкости легких, но и улучшение кровообращения, рост мышечной силы и уменьшение нагрузки на нервную систему. Вторым примером является альпинизм. При восхождении на гору спортсмену требуются выносливость, способность изменять прикладываемые усилия в зависимости от рельефа. При этом сердце и легкие работают более интенсивно, а спортсмен дышит чистым воздухом лесов и гор. Одним из замечательных «побочных» эффектов альпинизма является способность созерцать дикую природу. И все же, хотя плавание и альпинизм благотворно влияют на Ци, результаты от занятий гимнастикой Цигун несравненно более значительны. Далее вы найдете несколько глав, посвященных этому важному искусству; здесь же мы поместили краткий обзор истории Цигун, который поможет лучше уяснить его сущность.
История Цигун в Китае насчитывает не одно тысячелетие. За это время Цигун превратился в настоящую и полноценную систему знаний. Во времена правления первого императора Китая Циньси Хуаня многие даосы пытались добиться физического бессмертия, экспериментируя с лекарственными травами и снадобьями на основе различных металлов. Однако успеха они не достигли; более того, многие из них погибли, принимая препараты таких опасных металлов, как ртуть, свинец и киноварь. Но были и другие последователи даосизма, которые утверждали, что продолжительность жизни целиком зависит от умения вырабатывать в себе жизненную энергию. Отвергая эликсир бессмертия, они пропагандировали Ци как основной инструмент самосовершенствования. Именно тогда и зародилось основное понятие Цигун, сохраняющее свое значение по сей день: тот, кто умеет сохранять и накапливать Ци, обладает энергией, достаточной и для подвига и для долгой активной жизни.
Изначально методы Цигун были достаточно примитивными: они включали в себя различные способы задержки дыхания, а также регуляции вдоха и выдоха. Наивно полагая, что на роду у каждого человека предопределено лишь строго ограниченное количество вдохов-выдохов, первые сторонники Цигун доказывали, что продлить жизнь можно за счет уменьшения количества и скорости дыхательных циклов. Были и другие варианты, включавшие в себя сглатывание слюны (которая называлась Нефритовым Нектаром) с одновременной задержкой дыхания.
Ко второму веку нашей эры даосы начали экспериментировать с движениями, подражающими поведению животных. Хуа Туо – один из мастеров эпохи Трех Царств – создал комплекс под названием «Пять Ужимок Зверей». Этот комплекс включал движения, напоминающие поведение журавля, медведя, оленя, обезьяны и тигра. Хуа Туо утверждал: «Вытертый ногами порог никогда не бывает трухлявым; проточная вода никогда не застаивается». Следовательно, добавлял он, движения увеличивают продолжительность жизни. Будучи даосом, Хуа Туо видел, что животные обладают многими качествами, отсутствующими у человека: долгой жизнью, силой, гибкостью, невосприимчивостью к болезням, удивительной способностью к прыжкам, мужественностью и т. д. Приписывая каждое из этих качеств «упражнениям» или движениям, которые делают животные, даосы надеялись, что имитация этих движений позволит обрести требуемое умение. Так, например, они заметили, что черепаха живет очень долго, и взяли у нее методику вытягивания и втягивания шеи. Обратив внимание, как легко мчится олень и как мощно он выглядит, даосы переняли у оленя его прыжки. Определенные движения были взяты и у тигра, который, несмотря на свою поразительную силу, всегда кажется расслабленным, гибким и мягким.
Наблюдая за животными, даосы обратили внимание и на характерное каждого зверя неподвижное положение тела. Придя к выводу, что животные занимаются медитацией, даосские мастера скопировали эти неподвижные позы, надеясь таким образом продлить жизнь. Они видели, что журавль может долгое время неподвижно стоять на одной ноге; черепаха может замереть на долгие часы, вытянув голову к солнцу; лягушки на кочках, не двигаясь, монотонно раздувают свою гортань. Так медитация стоя и сидя превратилась в неотъемлемую часть Цигун. Впоследствии эти же формы перешли и в технику Тайцзи-цюань, которая изначально состояла из тринадцати статических поз и лишь значительно позже обогатилась движениями. Это наследие просматривается и в современном варианте Тайцзи-цюань, представляющем комбинацию определенных поз, жестко взаимосвязанных между собой. Названия отдельных форм в Тайцзи-цюань, таких, как «Белый Журавль Расправляет Крылья» или «Змея, Ползущая по Склону», до сих пор напоминают нам о специфических положениях тела, которые, как когда-то считалось, было необходимо сохранять часами.
Неутомимые искатели, даосы позаимствовали также методы совершенствования дыхания, созданные в других странах. Так, в период правления династии Тань они включили в технику Цигун элементы индийского искусства пранаямы, мантры, йоги Кундалини и Тантры. У буддистов были взяты такие упражнения и приемы, как «Изменение Мышц Бодхидхармы», «Классическое Промывание Костного Мозга», а также тибетская методика «Сосудистого Дыхания». Но и на этом эклектики древнего Китая не остановились. Исследовав все стили и направления китайских боевых искусств, они привнесли в свои упражнения элементы рабочих движений крестьянина, рыбака, мастера – и даже пьяницы. Так появилось на свет искусство Цигун, и даосские теории движения Ци стали применяться почти везде, начиная с живописи (отражает ли мазок кисти Ци1.) и музыки (есть ли Ци у флейтиста?), и заканчивая тонкостями кулинарного мастерства (правда ли, что жаровня раскаляется под воздействием Ци повара?).
Традиционно искусство Цигун было уделом лишь мастеров. При необходимости эти удивительные люди даже лечили больных – правда, не так, как это делают в современных клиниках Цигун. Мастера прошлого жили вдали от людей, иногда даже скрывая свои имена. Они никогда не публиковали свои открытия и не искали всеобщего признания; и все же именно благодаря их удивительным способностям исцелять, известность и слава сами находили их. Свое умение эти мастера оттачивали в ежедневных упорных занятиях, в многих годах ученичества у своих учителей, в регулярной выработке и накоплении собственной Ци. Каждый из мастеров был продолжателем родового искусства, и это гарантировало, что его умения истинно правильны и проверены временем.
Когда им случалось тайно собраться в кругу коллег, чтобы продемонстрировать свое умение, мастера Цигун творили настоящие чудеса. Весьма примечательна одна легенда, повествующая о подобном собрании Посвященных. Как-то мастера пригласили своего коллегу доказать свои способности. Приняв приглашение, мастер пришел. То был шестидесятилетний мужчина, достаточно худощавый, коротко остриженный. Его подвергли первому испытанию, где было необходимо противостоять атаке нескольких воинов. Старик спокойно выдержал нападение, позволяя воинам атаковать его куда угодно, даже наносить удары по глазам и в пах. Однако неуязвимости к ударам оказалось недостаточно; следовало еще доказать свою способность высвобождать Ци. Испытуемый подошел к сосуду с водой. Поверхность воды была зеркально неподвижна. Старик вытянул руку, распрямив ладонь, – и тут вода заклокотала пузырями. Затем перед ним поставили в ряд семь горящих свечей, одна на расстоянии фута от другой. Поочередно указывая пальцем на свечи, мастер погасил их все. Лишь после этого последнего испытания собравшиеся согласились с тем, что приглашенный вплотную приблизился к Неведомому. Но вот демонстрация закончилась, мастерство получило заслуженное признание – и мастер исчез с людских глаз, подчиняясь правилу никогда не выделяться среди остальных.