Визой усмехнулся:
— Мы же не воюем здесь, парень, мы приехали сюда совершить убийство, — он сделал жест, который при желании можно было принять за честный вызов.
— Я это запомню, Визой, — проговорил Трол, он уже почти восстановился.
— Недолго тебе придётся это помнить, щенок, — прошипел из седла Гифрул, не сделав ни малейшего движения, чтобы слезть с коня на помощь к Визою.
Четверо из оставшихся ветеранов и Визой Честный атаковали умело, вполне связанно, не давая Тролу ни одного шанса на контратаку… Как они думали. Но Трол теперь не собирался прижиматься спиной к дереву. Он ускользнул в сторону и, прежде чем один из ветеранов, тот самый красномордый сержант, успел к нему повернуться, подбил его палаш левым мечом вверх, а Беставитом разрубил живот вместе с пластинчатой кольчугой, в которую толстяк был облачён.
Второго из ветеранов Трол поймал на встречном движении, пропустив его меч мимо себя, почти касаясь его грудью, но своим Беставитом успев проткнуть его голову в правую глазную прорезь, и очень глубоко, так что парень не глаз потерял, а жизнь. Встречную атаку Визоя он отбил левым мечом и почти тут же, используя динамику клинка, вырванного из черепа бедолаги, попробовал подсечь его Беставитом. Визой, конечно, ушёл в сторону, но двое других, с позволения сказать, ветеранов остались неприкрытыми. Трол вписался между ними и, когда они ударили, присел и перехватил оба их меча на свои скрещённые клинки, причём дешёвый трофейный клинок сломался. Тогда Трол, остановив атаку обоих вояк, воткнул обломок меча, как тупой нож, в паховую впадину одного противника, а потом, качнувшись назад, под мечи, всё ещё в полуприсяде попробовал набрать круговое движение. Когда ветеран, убитый обломком, стал падать, и давление на Беставит ослабело, Трол нанёс заднюю подсечку второму, который никак не мог понять, что продавливать Тролову защиту уже нельзя… И прежде чем этот олух грохнулся на землю, обошёл змеистым, круговым выпадом клинок противника и разрубил остриём своего чёрного меча его шею почти до середины груди.
Оба солдата упали почти одновременно, и оба ещё были живы, хотя совершенно не поняли, что их уже нет, что они убиты… Им предстояло умереть через пять-десять биений сердца, не больше.
Тогда, осознав, что у него очень мало времени, вперёд ринулся Визой. И попытался достать резким, колющим выпадом Трола в живот. Но Трол к этому был готов и потому, напрягшись, как кот, опасаясь, что противник может не довести этот выпад до конца, на миг замер, выманивая его своим телом, прикрытым только залитым кровью доспехом, рассчитывая, что эта ловушка сработает… И она сработала. Визой прыгнул вперёд со всей силой и скоростью, какой располагал, а Трол стал уходить в самый последний момент, когда расстояние между ними было уже минимальным. Но Визой двигался быстрее, чем все остальные вояки этого отряда, и всё-таки достал его своим остриём…
Получив этот удар по касательной, очень нечисто уйдя от него, так что на вражеском клинке осталась доспешная пластинка, Трол уже разогнал свой Беставит навстречу противнику, через голову, очень долгим, но и ломовым по силе ударом сверху вниз, прямо в боковину шлема, чтобы разрубить Честного от виска до подбородка…
Если бы этот доспех не был заколдован, не останавливал динамику нанесённого в него удара, Трол не рискнул бы так подставляться, потому что выпад противника откинул бы его назад и он не успел бы достать противника в свою очередь. Но он рассчитывал на магию, внесённую в честную сталь… И она сработала.
Оба упали. Трол, ощупав себя левой, убедился, что брюшина пробита, но не сильно, до крупных вен выпад Визоя всё-таки не дошёл. А вот сам Визой скорее всего был плох, хотя ещё жив.
Трол поднялся, обвёл взглядом, в котором читалась отстранённая воля победителя, всех, кто ещё стоял на этой полянке, выделил Гифрула.
— Теперь ты, — он указал на него окровавленным Беставитом. — Я атакую, поэтому представляюсь. Учитель звал меня Трол Возрождённый. Но тебе недолго это помнить, Гифрул, потому что…
Договорить Трол не успел, потому что Гифрул повернул своего коня и вскачь, так что только подковы заблестели, ударился в галоп. Это было сигналом, Гифруловы вояки принялись удирать, хотя трое остались. У одного была рассечена нога, другой сжимал бок, а третий попросту тряс головой, не соображая, где он находится и что вокруг происходит.
Тот, кто сжимал бок, вытащил из-за пояса свой кинжал и бросил его на землю. Свой меч он уронил ещё раньше. Потом, ощупывая лицо Трола лихорадочным взглядом раненого, спросил, облизывая губы:
— Ты ведь не добиваешь тех, кто сдался?