И на башню Перес отказался подниматься – ему это было не нужно, да и неинтересно. Трола довел до места Арбогаст. Он так пристально посматривал на стены, в которые были вмурованы широкие каменные ступени, что возникало подозрение – достойный командор побаивается высоты или ветхости кладки. Сам же Трол спешил так, что даже не огляделся, когда они пришли на самый верх. Он лишь выискал место почище, среди непонятных коробов и сундуков, половина из которых сгнила, вытащил старый, изъеденный молью и пропитанный пылью гобелен, сложил его в несколько слоев, постелил у проема, где воздух был свежее, с запахом водорослей, и уселся в позу глубокой медитации.
Арбогаст походил вокруг, не зная, что предпринять дальше. Наконец он решился:
– Голубей нет, лишь несколько воронов, но их можно не опасаться, они, кажется, ручные, живут тут испокон веку. – Он оглянулся на Трола, тот уже начал замедлять сердцебиение, чтобы войти в транс, из которого сможет контролировать внешнюю, дальнюю часть своего слуха и зрения. – Ладно, не буду мешать, пойду приведу слуг, чтобы они прибрали тут хоть немного.
Трол хотел сказать, чтобы он не торопился, а дал ему немного времени, но не сумел, терять расслабление и умственную концентрацию было жалко.
Командор ушел, и тогда Трол окончательно отключился от всего этого пыльного и старого окружения. Он уже находился в мире, который располагался рядом с обычным миром людей, но куда не каждый мог войти и где невозможно осознать себя, если не умеешь управлять духом и мышлением так же, как боец управляет своим телом.
Снова, уже в который раз, он почувствовал, насколько в Кадоте чисто, спокойно и в общем-то хорошо. Этот биополевой и эфирный климат делал слежку за владетелем Высокого Бора делом простым даже тут, в городе – самой неблагоприятной для дальновидения среде. Вернее, это было, конечно, утомительно и тягомотно, потому что в эфире тела имеют иное состояние, чем в физическом измерении, а значит, время тянулось для Трола как канат на туманной, бесконечной паромной переправе… Но ничего сложного в этом не было.
Гифрула он нашел почти сразу, пробившись к нему через открытые окна какого-то небольшого кабинетика, в который после аудиенции с Тролом и его поручителями перешел король Зимногорья. К тому же владетель Высокого Бора производил резко отличное от окружающих людей поле, как иначе горит костер, чье пламя подкрашивается солью, находящийся среди обычных, нормальных костров. В какой-то момент Трол вообразил, что это следствие его надменного, если не сказать наглого, самомнения. Но всмотрелся пристальней…
Сейчас в поведении Гифрула не было и тени надменности. Он держался скромно, пожалуй, даже слишком, почти робко, словно каждое мгновение сознавал – его могут на чем-то подловить, схватить и сразу же избавиться от него. И это будет всего лишь справедливо… Иногда он кланялся невпопад, и тогда Трол подумал, что этот человек не очень хорошо понимает сложившиеся у него с королем отношения. Это было тем более странно, что сам король оказывал Гифрулу все положенное его титулу уважение.
Говорил король какую-то ерунду, без которой вполне можно было обойтись. Что-то о сборе налогов с северных земель, о каком-то слишком надоедливом откупщике, который выпотрошил несколько соседних княжеств и графств и теперь добивался, чтобы ему позволили запустить лапы в Зимногорье… Потом король довольно скучным тоном стал расспрашивать Гифрула, что тот думает о его племяннице, которой самое время выделять приданое, чтобы молодые люди начали обращать на нее внимание с целью продолжения рода. На это Гифрул ответил, что он и сам не прочь продолжить их род. Король поддержал его, уверяя, что он не только должен быть «не прочь», но и обязан это сделать.
Трол слушал все это вполуха, не очень фиксируя внимание на том, что эти люди говорят. Ему казалось, он легко читает все происходящее, правильно оценивает его… если бы не одна мелочь – пресловутое подобострастие Гифрула, для которой не было ни одной видимой причины. И тогда Трол, зная, насколько он сам не силен в этом приеме, попытался проникнуть в мысли обоих собеседников, хотя бы слегка, по касательной…
Но на Гифрула, как на Переса, был наложен какой-то очень мощный амулет, закрывающий его мысли и даже эмоциональное состояние, иногда позволяющее умному наблюдателю догадаться об этих скрытых мыслях. А король так вообще оказался прикрыт противомагической сигнализацией. Он сразу завертелся на своем стуле, потом осознал, что ему становится тяжело, жарко и душно, и тут же потребовал вызвать к нему мага.
Воспользовавшись случаем, Гифрул откланялся. А Трол, обливаясь потом, сидел ни жив ни мертв, опасаясь, что вот сейчас вместо Переса, который еще станет выслушивать какие-либо оправдания, к королю приведут другого волшебника, он по эфирному следу вычислит Трола, а тогда… И бросить нельзя, потому что Гифрул вышел из кабинета, спустился в один из боковых двориков королевского замка, где его ждали слуги с лошадьми, собираясь уезжать из Сеньории. Если сейчас его оставить, то потом найти уже не удастся.
Пока Гифрул отчитывал слуг, которые, разумеется, разбрелись по дворцу, краем сознания Трол попробовал вернуться в кабинет короля. Но теперь там был не только король, около него собрались трое магов, правда, ни один не напал на след Трола, в этом можно было быть уверенным. Потому что все трое были еще слабее Переса, а самого чужеземца тут не было, и королю докладывали, что он заперся в своей лаборатории, отдыхая от каких-то операций с пришлым мальчишкой…
Трол догадался, что Приам выполнил просьбу мага прислать ему кого-то, чтобы заняться в общем-то Троловым делом. Тогда он обострил слух, чтобы попытаться понять, насколько серьезно король расположен расследовать причины, вызвавшие его тревогу. И с облегчением услышал чуть усталый голос короля:
– Нет, поднимать его не нужно. Мне показалось, правда… Ну да скорее всего именно показалось. Это быстро прошло, так что причин волноваться не осталось.
– Но если это была попытка атаки, государь, – начал было один из троих магов, стоящих перед королем чуть не на вытяжку, – то время является тем фактором, который…
– Не время, а ваше умение не должно позволить проявляться ничему подобному, – отчеканил король. – А сейчас идите, я не нуждаюсь больше в вашей помощи.
Почти тотчас Трол почувствовал, что с Гифрулом что-то происходит. Что-то очень сложное, необычное, пожалуй, даже колдовское. Трол обострил свое видение, пытаясь понять причину этого волнения владетеля Высокого Бора, и увидел…
Две девушки. Одна из них одетая в зеленое, подчеркнуто простое платье, темноглазая, смешливая, которую Трол, кажется, видел во время нелепого поединка с принцем Колой, со странной смесью любви и зависти поглядывала на другую девушку, с длинной, почти до колена, очень толстой красивой косой. На девушку с косой также странно поглядывал и Гифрул, но у него интерес был окрашен во что-то неприятное, даже хищное и, безусловно, унизительное, прежде всего для девушки.
Трол попробовал вызвать звуковое сопровождение слежки, чтобы узнать, о чем все трое говорят, но не сумел. Способность подслушивать на расстоянии каким-то образом застряла в кабинете короля, и Трол не мог выдрать ее оттуда. Должно быть, кто-то из магов попытался закрепить следы, напустил заговоров и заклинаний, и вот теперь у Трола возникли серьезные неудобства.
Поэтому он, все-таки не выпуская Гифрула и его слуг из поля зрения, должен был сосредоточиться на том, чтобы разрядить эту неприятность. Делом это оказалось непростым, пришлось размагнитить заклинание удерживания, потом выскользнуть из захвата, оставляя как можно меньше следов, потом протянуть эту способность, которая после всех операций не подчинялась почти никаким волевым усилиям… Но наконец он справился. До дома Гифрула оставалось уже не больше полминуты скачки, когда владетель Высокоборья стал отдавать новые приказы.