Например, во время моего второго тура во Вьетнам, в 1968 году, командиром Второго отряда SEAL был капитан третьего ранга Тед Лайон, или, как он педантично подписывал все свои рапорты, Эдвард Лайон III — преждевременно поседевший, аскетически худой, прямой, словно шомпол, марафонец, чья спартанская, аскетичная, уставная точка зрения казалась — по крайней мере мне — своего рода аскетическим менталитетом, который слишком часто является печальным продуктом властных внушающих чувство вины монахинь приходской школы.
Тед был хорошим командиром, потому что он оставил меня в покое и написал отличные характеристики («Динамичный, агрессивный офицер… атлетического сложения и прекрасной внешности… без колебаний рекомендованный к продвижению по службе, когда это будет необходимо», вот пример его прозы). Но, как у вождя бойцов SEAL, морского папочки, человека, на которого можно равняться, я обнаружил, что у него недостает тех невыразимых, смертоносных качеств охотника, которые делают великих воинов великими воинами. Когда я думал о Теде, что по правде говоря, случалось не так уж часто, я всегда представлял его с полным бумаг планшетом в руке, а не с М16.
Прошло восемь лет, наступил 1976 год. Теперь я был капитаном 3-го ранга и выполнял прежнюю работу Теда, командуя Вторым отрядом SEAL.
Он, капитан 2-го ранга, командовал UDT-21. Наши церемонии передачи командования были назначены на один и тот же день. Примерно за два месяца до того, как они должны были состояться, мне позвонил Тед.
— Дик, не мог бы ты изменить дату передачи командования? Я планировал использовать парадный плац, но, судя по календарю, вы уже забронировали его для своей церемонии. Мне кажется, что поскольку я старше тебя, ты мог бы сдвинуться с пятницы обратно на среду и позволить мне занять его.
Он говорил так… чопорно. Что было, то было. Тед был чопорным засранцем с планшетом для бумаг в руках, и я его терпеть не мог. Так что к черту его.
— Отвали — сказал я Теду. — Я это давно планировал.
— И я тоже.
— Ну, тогда тебе следовало спланировать все это получше, мозгодерьмовый ты наш, не так ли? Я забил этот чертов плац, и так оно и останется. Если, конечно, ты не хочешь поделить его, там достаточно места.
Его голос стал ледяным.
— Нет, спасибо, Дик. Я должен буду использовать другое расположение.
Так он и сделал. Свою передачу командования он провел за зданием ангара автобазы — на маленькой, замасленной щебеночной стоянке. А я провел свою на безукоризненно ухоженном плацу, с трибунами и большим флотским оркестром, игравшим «Якоря подняты», когда прибыли гости.
Я забыл об этом инциденте. Тед Лайон — нет.
После того, как оставил Второй отряд, я провел десять месяцев в Монтгомери, штат Алабама, посещая курс Воздушного командования и штабной работы ВВС на авиабазе Максвелл, одновременно я получал степень магистра политических наук в университете Оберна. Из Алабамы я переехал прямо в Вашингтон. Кэти и дети приехали два месяца спустя. Была открытая вакансия офицера в ОП-6, обозначение на флотском жаргоне для заместителя начальника отдела военно-морских операций, текущих планов и политики. Моя карьера была в режиме «удержания»: я не имел права на вторую командную должность и не имел достаточно выслуги в качестве капитана 3-го ранга, чтобы снова получить повышение. Поэтому мне нужно было найти службу, где я мог бы подождать, пока не стану капитаном 2-го ранга, собирая сеть морских папочек, которые мне понадобятся, чтобы прыгнуть до капитана 1-го ранга, а затем на небосвод флагманов.
Кроме того, я никогда не был в Пентагоне, и мысль о знакомстве с этими 17, 5 милями коридоров — не говоря уже о множестве дружественных адмиралов — казалась мне в то время хорошей идеей. Реальность ситуации отличалась от моих представлений. Действующие флотские офицеры, будь то капитаны второго ранга или капитаны третьего ранга, занимали самые нижние ступени в «цепочке отрубов» — бумажной кадровой лестницы, спускающейся от начальника военно-морских операций, командующего ВМС и Объединенного комитета начальников штабов. Бюрократия Пентагона очень похожа на бюрократию Конгресса. Наверху, на Капитолийском холме, это могут быть члены, голосующие за законопроекты. Но пусть не будет недоразумений: именно сотрудники Конгресса выполняют закулисную работу; именно помощникам законодателя приходится вести большую часть междоусобных переговоров, которые делают возможными эти законопроекты; и именно сотрудники комитетов и подкомитетов разрабатывают точные формулировки законодательства. Мы, безликие создания, делали почти тоже самое для главкома ВМС, точно так же, как другие офицеры из каждого вида вооруженных сил работали на своих начальников штабов. Каждый из нас представлял собой смесь научного сотрудника и лоббиста, который вел переговоры с нашими коллегами и пытался продать точку зрения нашего конкретного вида вооруженных сил.