Я сделал свой отбор — чуть меньше половины отряда. Остальные приедут в Шестой из Калифорнии. Я позвонил Полу Хенли в Коронадо.
— Пол — старпом, как дела? Как служба?
— Неплохо. Жить можно.
Я хихикнул.
— Потрясающе. Как насчет того, чтобы пожить моим старпомом?
— Что…
— Я серьезно. У меня есть для тебя работа.
— В чем дело?
— Не могу говорить по телефону. Завтра я лечу в Сан-Диего, проводить собеседования.
Я дал ему номер рейса.
— Встретимся в аэропорту, я все объясню. И скажи Мэрилин, чтобы начинала собираться. Твоя задница окажется на Востоке меньше чем через две недели.
1 сентября был День Труда. 2 сентября я покинул Пентагон, чтобы принять новое командование. Я получил теплые проводы от адмирала Кроу, засвидетельствовал свое почтение контр-адмиралу по имени Арт Моро, который устроил мне несколько забегов с препятствиями, когда я собирал Шестой отряд SEAL и позвонил Эйсу Лайонсу, который получил свою вторую звезду и возглавлял мобильный отряд материально-технического обеспечения Седьмого флота в Тихом океане. Моей последней остановкой была каюта главкома. Билл Кроу отвел меня туда.
Том Хейворд встал из-за стола и обошел его кругом.
— Я хотел бы поблагодарить Вас, сэр, за предоставленную возможность командовать Шестым отрядом SEAL.
— Ты был лучшим человеком для этой работы, кавторанг, — сказал Хейворд.
— У Вас есть какой-нибудь последнее напутствие для меня?
Главком взял мою руку торжественно, но тепло пожал ее.
— Да, Дик, — сказал он.
— Все сводится к следующему: ты не подведешь. Это приказ.
Когда в 20.00 я въехал в ворота Литтл-Крик, меня уже ждала кучка моих будущих бойцов. Это было похоже на возвращение домой Папы-Медведя — бесчисленные «Папа, папа, что ты мне принес?».
Мы пошли в частный клуб рядом с базой, управляемый Братским Орденом UDT/SEAL, и за несколькими упаковками пива я сказал им в общих чертах, что попрошу их не ожидать большого отпуска между следующим утром и, ох, 1996 годом. Лица вытянулись.
— Я сказал, что это будет тяжкая работа парни. Я не говорил, что это будет весело.
Я взял барную салфетку, ручку и нарисовал глобус, обрамленный старомодным унитазным сиденьем в виде подковы. Над рисунком я написал «PHOC-6» а снизу М. В. Б. З. У. С.
— Это эмблема подразделения, — сказал я, когда салфетка пошла от человека к человеку.
Кто-то спросил меня, что все это означает.
— Phoc – означает «тюлень» на французском. Глобус означает, что наша миссия охватывает весь мир, а буквы снизу означают: «Мы видели больше задниц, чем унитазное сиденье».
В ту ночь нас было около тридцати человек — «основное ядро» Шестого отряда SEAL, офицеров, старшин и рядовых.
Это была одна из лучших вещей в Шестом отряде — никакой кастовой системы в моем подразделении. Если человек был достаточно хорош, чтобы вместе с ним умереть, он был достаточно хорош, чтобы вместе с ним есть, пить и трахаться.
Шестой отряд SEAL будет управляться в соответствии с Первым морским законом Эва Барретта и Первым законом целостности подразделения Марсинко: к черту всех, кроме нас.
Пол Хенли сидел рядом со мной, слушал и почти ничего не говорил.
Это было в порядке вещей. Он был Инь для моего Янь. Я был архетипичным ГТН — громким, тупым и несносным; он был тихим и глубоким. Пол не видел боя, но все остальное работало на него: языковые навыки, антитеррористическая подготовка, мозги и ему было двадцать восемь или двадцать девять. Прощай «корветт», здравствуй «универсал». В моей книжке это было плюсом — ребенок требовал ответственности.
После того, как Индейский Еврей закончил ШКО, я подергал за несколько ниточек и отправил Еврея во Второй отряд SEAL. Шестой отряд SEAL был в разработке, и я хотел, чтобы он стал частью посылки. Получив назначение в Литтл-Крик, Еврей будет лежать на полке, пока Папочка Подрывник не вернется домой.
У рядовых, обменивавшихся в тот вечер историями в клубе, прошлое было столь же разнообразным, как и у офицеров. Я выбрал их за молодость и выносливость, за боевой опыт, языковые способности и агрессивность. А пару салаг выбрали потому, что Шестой отряд, как и все подразделения, нуждался в пушечном мясе.