В любом случае, вылетали ли мы с Форт-Ли или из Форта Эй-Пи-Хилл, мы делали один прыжок, а потом звонили в домой, в Литтл-Крик, и ждали автобус, который отвезет нас обратно. Большую часть времени мы проводили в ожидании в том или ином заведении, где подавали прохладительные напитки. Иногда к нам приходили гости, джентльмены в армейском хаки, которых — после обмена подобающими любезностями — мы превращали в пасту.
В течении первого года или около того, как я стал боевым пловцом, у меня было два уникальных опыта. Во-первых, я женился. Счастливицей оказалась Кэти Блэк, которую я так старательно пытался столкнуть в бассейн на Увингстон-Авеню в Нью-Брансуике, летом 1958 года. С тех пор мы встречались. Я видел ее каждый раз, как приезжал домой на побывку и в то время это казалось хорошей идеей.
В начале шестидесятых вы не сожительствовали, если были из хорошей католической семьи (или даже как я, из плохой католической семьи). Таким образом, мы узаконили наши отношения.
Она сказала, что готова мириться с долгими периодами моего отсутствия дома; мне она очень нравилась и мы были симпатичной парой. У нас не было пышной церемонии, но она была милой. Потом у нас был короткий медовый месяц, Кэти забеременела, а я отправился в шестимесячный круиз по Средиземному морю.
Типичный военно-морской брак.
Второе, что со мной случилось, я стал лабораторным животным. Это была поэтическая справедливость. Кого вы найдете в наших лабораториях? Крыс, обезьян и лягушек, верно? Так что нет более совершенного животного для испытания новой системы воздушной эвакуации, чем человек-лягушка — боевой пловец.
Она называлась «Система воздушной эвакуации Фултона» или «Небесный крюк» и я вызвался в качестве подопытного лягушонка на ВДО или временные дополнительные обязанности, что в итоге привело меня из Сент-Томаса в Панама-Сити, Флорида. «Небесный крюк» был разработан для эвакуации оперативников сил специального назначения или агентов ЦРУ в тылу врага, скрытное и эффективное извлечение особо важных персон или эвакуации (в бессознательном состоянии) вражеских пленных, захваченных нашими войсками. (Речь идет о системе Surface-to-air recovery system, STARS – прим. перев.)
Принцип был прост. Извлекаемый забирается в костюм кролика, который представляет собой усиленный цельный комбинезон с капюшоном, который снабжен тяжелым нейлоновым тросом, радиокабелем и гарнитурой в капюшоне. Трос привязывается к эластичному концу для тарзанки, длиной около восьмисот футов (примерно 244 метра — прим. перев.) которая, в свою очередь, прикрепляется к гелиевому воздушному шару, удерживаемым тросом.
Затем низколетящий самолет, оснащенный выносными опорами и зацепляющими штангами, проходит на скорости около 130 узлов или около того и цепляет линь под воздушным шаром. Линь автоматически фиксируется на лебедке с помощью пиропатронов. Затем, в зависимости от типа самолета, который выполняет подхват — извлекаемый втягивается внутрь, либо через люк в брюхе, либо вверх по хвостовой рампе и алоха, бон вояж и сайонара.
Систему тестировали, в основном, с помощью мешков с песком, хотя в испытаниях участвовали также двадцать два человека — лабораторные крысы — представители компании и оперативники армейских сил специального назначения. Я был первым добровольцем флота и первым подобранным, который подхвачен без какой-либо аварийной резервной парашютной системы.
Я прибыл на аэродром возле Панама-Сити, переоделся в костюм кролика, пристегнулся, присел на корточки, обхватив колени руками, и стал смотреть, как военно-морской самолет Грумман С-2 «Трекер» накренился и пошел прямо на меня на высоте около пятисот футов (прим. 150м). Он пролетел над головой и зацепил линь, прикрепленный в воздушному шару. Я почувствовал что линь пошел, сделал шаг или полтора, а потом шу-у-у-ух, начался разговор о твоем положении! Я чувствовал себя так, будто летел на конце огромной резиновой ленты со скоростью 130 узлов. Я хапнул, наверное, около шести g – взмыл в воздух как мультяшный персонаж, чьи стометровые руки не могут удержаться на подоконнике или ветке дерева.