— Спасибо за комплимент!
Черт, давала же себе слово не вскидывать брови. Вдоль лба пролегли муравьиные тропы — тошно в зеркало смотреть. Надо собраться, сосредоточиться мышцами. Лицо должно оставаться неподвижным. Лена тревожно всматривалась в зеркало, пытаясь зарегистрировать изменения в едва намечавшейся сеточке на внешней стороне правого глаза.
— А ты кто? — усмехнулся муж.
Такой, с улыбающейся рожей, «птеродактиль» ещё больше похож на пещерного жителя. Зубастая улыбка и этот прищур, который так нравится бабам — какая гадость!.. Липнут к нему, по сей день липнут. Да откуда же им знать, что он собой представляет на самом деле? Ведутся на стать, широкие плечи. Конечно, в Сашке есть некий шарм. В каждом движении тела мощь и размах. А голова где?.. А душа?.. Циник. Неандерталец!
— Я, разумеется, современный человек. Разве не заметно? — Лена тряхнула светлыми волосами.
Почему он так смотрит на неё? Что задумал? Сейчас скажет какую-нибудь гадость.
— Ты не в курсе современных достижений науки…
Вот оно!
— Я?!
Черт! Брови опять приподнялись, собирая кожу на лбу в отвратительные складки.
— Палеонтологи нынче считают, что неандертальцы были более высокоразвитыми существами, чем предки современного человека. Они вымерли лишь потому…
— Ну, во-первых, не вымерли, а во-вторых… — Лена, не отводя взгляда от зеркала, провела рукой по волосам. — Почему ты меня опять оскорбляешь?
— Да брось ты! — «Неандерталец» скорчил скучающую мину и вознамерился ретироваться на кухню.
— Почему так чесноком воняет? Ты жарил котлеты? Я же просила не ложить в фарш так много чесноку! И потом, ты какой сковородой пользовался?
Звонкий голосок Лены гнался за «неандертальцем» по узенькому коридору до тех пор, пока тот не шмыгнул в туалет.
— Не ложить, а класть, — послышалось из-за двери.
— Кладут глаз на баб и говно в толчок! — парировала Лена.
Для большей убедительности, она ударила ладонью по двери туалета. Пенни брызнула из-под ног на кухню. Лена последовала за ней. На запрещенной к употреблению тефлоновой сковороде жались друг к другу продолговатые тельца котлет. Лена, не удержалась, отщипнула бочок у одной.
Котлеты хоть и пахли чесноком, оказались на удивление вкусны. Овощной салат, хоть и крупно порезанный, тоже пришелся кстати. Лена навалила полную тарелку еды, наполнила разрисованный собачками бокал свежезаваренным чаем, села к столу. Пенни была тут как тут. Карие глаза-бусинки смотрели на хозяйку снизу вверх со знакомым преданным вниманием. Собака проводила когтистой лапкой по её ноге сверху вниз.
— Кто тут хочет кушать? — Лена склонилась к собаке. — Кто голодненький?
Она подхватила Пенни под живот и водрузила на стол. Потом крошила котлету на кусочки, вкладывала их в узкую пасть левретки, не переставая ласково ворковать. Пусть «птеродактиль» слушает, пусть понимает, сколько потерял, что разменял на баб!
Раздражение, злость, ревность сбились плотным комом в нижней части пищевода. Есть расхотелось. На столе, под боком холодильника стояла полупустая бутылка «Блэк лейбл»… Нет, сейчас нельзя. Скоро собираться на работу.
Из туалетной комнаты тянуло сигаретным дымом, но раздражение Лены иссякло. Рубленое мясо пришлось очень кстати. Да и Пенни, казалось, была весьма и весьма довольна. С тихим цоком переставляя лапки, она ходила по столу и слизывала со скатерти последние крошки. Лена прикинула в уме. Да, пожалуй, она не ела мяса уже дней десять. Надо поблагодарить «неандертальца». Пусть порадуется её доброте.
— Сашок! — проворковала она. — Котлетки удались! Спасибки!
Она причмокнула губами так, чтобы было слышно в прокуренном туалете. Однако «неандерталец» не сразу вылез из своего дымного убежища, а явившись на кухню, первым делом скинул собаку со стола. Просто шевельнул широкой десницей пещерного человека, и Пенни с тихим писком сверзилась на пол. «Звероящер» уселся к столу. О чем-то задумался. О толстозадой Аленке мечтает, не иначе, но смотрит пока миролюбиво.
— Послушай. Я получаю письма из Пустополья. Первое ещё осенью пришло…
Надо же! Говорит человеческим голосом, да ласково так! Уселся напротив, смотрит в лицо, не отводит взгляд, как обычно. Но так ещё хуже, ещё больше лжи. Наверное, с Аленкой проблемы — не дает. Лена вскочила на ноги.
— Послушай! — Она потратила последние силы, удерживая вопль.
А вид сверху у муженька тоже препоганый. В принципе ничего плохого нет в том, что лысеющие мужчины выбривают начисто волосы. Но когда бильярдный шарик становится матовым, покрываясь свежей порослью, когда волоски серебрятся, а кожица под ними блестит, как первый осенний ледок, возникает соблазн разрушить эту мерзость, расколоть, разметать! Лене и на этот раз удалось преодолеть опасное желание ударить «птеродактиля» кулачком по макушке. Да и Пенни требовала внимания. Собака прыгала по полу, тихонько поскуливая.