Как быть с Аленкой?.. И прогнать невыносимо, и вместе не быть. Двадцать три года разницы! Да она всего на пару лет старше Маши…
— Бабник я, Пенни, — посетовал Сашка. — Практикующий, гадкий бабник!
Собака в ответ только горестно вздохнула. Её голое тельце сотрясалось от холода. Не простыла бы. Сашка раскурил ещё одну сигаретку. Вообще-то противная тварь. Нет, не Лена, её собака. А Лена… В любом случае он много хуже её и потому ей не судья. Да и просто не судья, без «много хуже».
Внизу хлопнула дверь подъезда. Сколько времени минуло после того, как жена грозила ему, дескать, поднимется к Аленке и задаст ей жару? Наверное, минут двадцать. Четыре этажа, восемь маршей — если спускаться бегом, потратишь не более трех минут. Лена все не появлялась на площадке у подъезда. Неужели действительно поднялась к Алене? Эх, хоть бы она сама его бросила, освободила, вытолкнула! Нашла бы себе толкового мужика, а так — всё равно не жизнь.
Наконец, Сашка с облегчением увидел, как Лена выскочила из подъезда. Оттепель сменилась морозами, но свежий снег пока не выпал. Тут и там зияли темные пятна луж. Прохожие аккуратно, опасаясь не оскользнуться, обходили их. Елена же перла в своей обычной манере, напролом. Холодное стекло льда ломалось под подошвами её уг. Пару раз она поскользнулась. Один раз смогла устоять самостоятельно, другой — её поддержал импозантный господин зрелых лет. Елена посмотрела на него, зарделась. Всё-таки она еще реагирует на мужиков. Может быть, их непомерно затянувшийся, несчастливый брак не до конца изуродовал её? Но вот она опомнилась, подняла голову, встретилась глазами с Травнем и беспокойно вырвала локоть из затянутой в лайку руки незнакомца.
Елена уходила по серому тротуару, мужчина смотрел ей вслед, Травень смотрел на мужчину. Он не первый раз видел этого господина, появившегося в их доме недавно. Это случилось после новогодних каникул. Смакуя табачок на балконе, Травень видел, как подкатило такси, и этот самый незнакомец выгрузил из багажника объемистый, свиной кожи чемодан. Сашка не наблюдал жизни соседей. Знал лишь Аленку, но этот человек, по какому-то странному стечению обстоятельств, уже не раз успел попасться ему на глаза. Загорелый, лощеный, совсем чужой, он постоянно цеплялся за Сашку темным взглядом, будто хотел спросить о чем-то и не решался.
В тот день господин долго топтался перед их подъездом, внимательно читая номера припаркованных машин. Особое внимание он, разумеется, уделил «туарегу» Травня, чем и привлек его внимание. Сашка не уходил с лоджии, курил сигареты одну за другой. С пятого этажа не слишком-то удобно рассматривать человека. Черный, странного кроя берет, длиннополое дорогое пальто, шелковое кашне, очки с темными, матовыми стеклами, прямая осанка, легкая стремительность движений — вот всё, что смог запомнить Травень.
Незнакомец скрылся в подъезде, Сашка вошел на кухню. Коробку с курительными принадлежностями и зажигалку он сунул в карман брюк, зачем-то схватил Ленкину чашку с собачками. Дверной звонок задребезжал, подтверждая самую невероятную из его догадок. Когда Сашка распахнул входную дверь, господин в черном берете стоял перед ним во всей своей изысканной красе. Одного с Травнем роста, но уже в плечах и талии да и годами чуть постарше, он, пожалуй, выглядел несколько неестественно в своем длиннополом пальто из мягкой, дорогой материи. Раструбы дорогих перчаток торчат из кармана, кисти рук погружены туда же. Вот сейчас он покажет их Тарвню, и окажется, что пальцы гостя тонки и унизаны дорогими кольцами. Какие камни он предпочитает: брилианты, рубины, аквамарин? Какой металл: белое или красное золото?.. Чашка с собачками выскользнула из руки Травня, полетела к порогу по странной траектории. Чудные дела творятся с этой посудой! Он ведь и не бросал её, но получилось так, будто бросил. Гость поймал чашку, не совершая излишних телодвижений. Короткий взмах руки, и черный камень, обрамленный в желтый металл мелькнул перед лицом хозяина квартиры. Эх, как же Травень не догадался!
— Это — черный сапфир. А это — чашка вашей жены. Вы и находчивы, и изобретательны. Савва Олегович не ошибся в вас.
Цивильная, брендовая одежда не очень-то вязалась с офицерской осанкой и стремительными движениями опытного охотника. Да, господин явно был армейцем, причем совсем не штабным сидельцем, а полевым, окопным драчуном.