Бедная Тельда!
И бедный Сег!
Он совершенно смирился с тем, что в случае необходимости ему придется ее нести.
Что же до меня, то должен признаться, я вообще не видел причин для беспокойства. Мы приземлились оставшись целыми и невредимыми. У нас есть оружие и еда, мы так и лучимся здоровьем, и перед нами лежал незнакомый континент. Вэллия никуда не денется, и когда-нибудь мы доберемся и до нее. Я не спешил попасть в пределы этой таинственной, могущественной и грозной островной империи и встретиться лицом к лицу с ее императором - отцом девушки, на которой хотел жениться. Будущее само позаботиться о себе; значение имеют только "здесь и сейчас".
Ибо разве не шагала столь легко и свободно рядом со мной моя Делия на-Дельфонд?
Глава Девятая
На Враждебных Территориях
Делия пела.
Мы шли походным строем, и Делия пела.
А грудь у меня горела огнем.
Едва оправившись, Тельда обратила внимание на рубцы у меня на груди. И тут же заворковала, поджала свои полные губы, отошла и вскоре вернулась с пригоршней каких-то ярко-лиловых диких цветов, которые она растерла и смешала в вязкую массу. Пока Тельда готовила мазь, совершенно поглощенная этим процессом, Делия подошла, наклонилась, внимательно посмотрела на цветы и, украдкой улыбнувшись мне, отошла, мурлыча песенку.
После этого Тельда размазала эту бледно-лиловую мазь по моей многострадальной груди, приговаривая:
- Она прекрасно поможет тебе, Дрей! Это старое вэллийское средство цветы вилми. Оно просто чудодейственное! Твои раны затянутся в мгновение ока!
И вот теперь эта мазь жгла так, словно мне в грудь впился целый улей пчел.
А Делия шла во главе нашего маленького каравана и пела.
Пела она чудесно. Веселые, разухабистые песенки помогали нам шагать быстрее по травянистой равнине. А слушая печальные короткие жалобные песни или плачи я лично мысленно переносился во времена всех тех великих и могущественных людей, которых, как я знал, больше не существовало. А иной раз Делия заводила какие-то дурацкие, но привязчивые куплеты, и мы все дружно подхватывали припев - и Тельда, которая явно гордилась своими вокальными данными и осознавала производимый ею эффект, и Сег, чей мощный певучий тенор приводил меня в искренний восторг, и я сам, хотя мой дикий рев заставлял Тельду подпрыгивать, а Делию - петь дальше еще чудесней.
Но эта проклятая мазь саднила и жгла, и в конце концов я уже не мог этого терпеть.
- Черный Чункра ее побери! - заорал я. И, содрав всю клейкую бледно-лиловую массу пластыря, швырнул ее в траву и начал с остервенением топтать. - У меня вся грудь огнем горит!
- Нет, ну самом деле, Дрей! - Тельда печально вздохнула, до боли удрученная моей неблагодарностью. - Ты должен немного потерпеть. Надо дать ей время сотворить свое волшебное исцеление.
- Какое там волшебное исцеление! - заорал я. - Сама попробуй! Налепи ее на свою роскошную грудь и увидишь, как это приятно!
- Дрей Прескот!
- Ла-адно...
Журчание струившегося неподалеку, под сенью развесистых салитасов, ручейка, дало мне предлог не позориться еще больше. Подбежав к нему я бросился в воду, и если бы все зубастые и когтистые чудовища из книги мифов под названием "Легенды о Спитце и его заговоренном мече", пользовавшейся популярностью во время моего пребывания в Зеникке, накинулись на меня, я бы все равно не покинул ручья, пока дочиста не отмылся. Ни в каком чудесном снадобье я не нуждался. Погружение в священный бассейн на реке Зелф в далекой Афразое - далекой! Да никто ведь не знал, где расположена эта Афразоя, Город Савантов! - дало нам с Делией не только продолжительность жизни в тысячу лет и стойкое здоровье, но и такой ценный атрибут как способность примечательно быстро оправляться от ран. К тому же, с тех пор мы похоже никогда не болели.
Искупавшись, я вновь присоединился к своим спутникам и услышал как Делия задумчиво-так говорит разглядывая сорванный голубой цветочек.
- Какой красивый, Сег! Посмотри, лепестки, тычинки - и смотри, какой любопытный серебряный узор на каждом лепестке, в точности как сердечко...
- Ой! - воскликнула Тельда и зажала рот ладонью.
- Тебе нехорошо, Тельда? - встревожился Сег.
- Ой! Как глупо... Ох, Дрей, что ты обо мне подумаешь!
- Теперь, когда у меня на груди нет этой треклятой мази, я ничего не думаю, - буркнул я. Но тут я увидел лицо Делии, раскрасневшееся и сияющее, и понял: Что-то Случилось.
- Ой, Дрей! - взвыла Тельда. - Я сорвала совсем не вилми! У них нет такого серебряного сердечка... я забыла! Это был фаллими, мы употребляем его для очистки баков, а я наложила его тебе на грудь! Ой, Дрей!
Я ошарашенно поглядел на нее, не в силах произнести ни слова.
Она спрятала лицо в ладонях и разразилась рыданиями.
- Глупая девчонка! Это не имеет значения! - рявкнул я на нее не желая терпеть еще и бабьи слезы. - Добро бы я был смертельно ранен... Ох, ради самого Зим-Зара, прекрати этот адский вой!
- Скажи... скажи, что ты... прощаешь... меня! Я такая... такая глупая!
- Ну, полно, полно, Тельда! - сказала Делия, куда резче, чем я ожидал.
Сег попытался было положить руку на плечо нашей спутницы, но она каким-то образом увернулась. А в следующую секунду бросилась мне на шею, орошая слезами мою многострадальную грудь.
- Я такая глупая девчонка, дорогой Дрей! Что ты обо мне должен думать... но...
- Тельда!
Делия подняла свой тюк и кивнула Сегу.
- Пора в путь!
Я от души согласился. Сумев взвалить Тельду на левое бедро - она вцепилась в меня крепко - я пустился следом за Делией и Сегом.
Ах, как моя Делия радовалась этому путешествию! Она вам не какой-нибудь там белокожий дряблый ком свиного сала, который только и делает, что валяется на спине не шевеля ни мизинцем. Нет, моя Делия была совсем другой. Легкая и гибкая, живая и насмешливая, как фея, и в то же время бесконечно самоотверженная, честная, бесстрашная и верная нашей любви. Мы встретились и полюбили друг друга, и с этого момента стали как бы единым существом. Мы были полностью созвучны друг другу, телом и душой нет, ни одна женщина, ни на Земле, ни на Крегене, не сравнится с моей Делией Синегорской.
Вскоре местность начала меняться. Теперь нас окружали выпуклые округлые холмы и мы проследовали среди них вдоль берега речки. Холмы покрывала густая растительность, но мы нашли звериные тропки рядом с рекой и продвигались довольно быстро, хотя и постоянно остерегаясь встречи с теми, кто их проложил. Поначалу нам сильно досаждали насекомые, но Делия нарвала какой-то бледно-зеленой нежной травки, истолкла ее и сделала прозрачную жидкость, похожую на сироп. Пользы от нее вышло куда больше, чем от бледно-лиловой мази бедной Тельды. Стоило намазать ей кожу, как насекомые тут же оставили нас в покое, а запах ее мне очень понравился.
Потом холмы кончились, местность снова стала открытой, и вдали опять показались горы. Конечно, они не шли ни в какое сравнение со Стратемском; но именно через эти горы нам и требовалось найти дорогу, да притом пешком.
На равнине паслись многочисленные стада диких оленей. Я вздохнул. Как бы я желал сейчас оказаться в седле, верхом на быстроногом зорке! Ну, а так, раз уж приходилось обходиться без одров, Сег довольно ловко подкрался к стаду и с одного выстрела обеспечил нас ужином. Места для привалов приходилось выбирать с большой осторожностью. В памяти все еще были свежи леденящие кровь рассказы об опасностях, поджидающих путников на Враждебных Территориях. Правда, пока нам не встретилось ничего такого подтверждающего эти слухи. Вот так мы и следовали по равнине мало-помалу приближаясь к горам. Дважды мы замечали дым над отдаленными возвышенностями, но держались от подобных мест подальше.
Мы не знали, кто или что это могло быть, и не испытывали ни малейшего желания познакомиться с местными обитателями.
Мудрость этого решения подтвердилась следующим утром, когда солнца Скорпиона уже пламенели в небе, и косые лучи падали сквозь разрывы причудливых пушистых облаков. Мы свернули лагерь, нагрузили на себя наши пожитки и тронулись в путь. Тропа, по которой мы шли до сих пор, нырнула в ущелье, и поэтому мы, само собой, двинулись в обход по невысоким горам, петляя среди кустов тернового плюща. Негоже вести любимую девушку по дороге, столь удобной для устройства засады.