В конце коридора находились загоны для детей, Джон остановился у одного из таких. Два десятка детей разных возрастов прижались друг к другу, пытаясь согреться. Обычно такие умирали от холода быстрее, чем взрослые, поэтому вампиры старались питаться ими чаще, чем остальными, да и молодая кровь на вкус была нежнее. За свои прожитые многие годы Джон убил немало детей, но достигнув старшего возраста, он осознал, что человеческие отпрыски не представляют никакой угрозы, с тех пор вампир обходит их стороной. Он считал их слабыми и глупыми, в некоторой степени даже смешными.
Джон испытывал ненависть ко всему человеческому роду, но он часто уходил прочь, когда видел, как его собратья жадно растерзывали бесполезных маленьких детей. Вампир не имел никакого сострадания к детям, скорее, он испытывал отвращение к ним из-за их слабости и постоянных слез, ведь в свои шесть лет Джон уже беспощадно убивал и не боялся ни боли, ни смерти.
Внезапно кто-то окликнул его, Джон обернулся и увидел двух знакомых, которые шли к нему навстречу. Двое худощавых вампиров с красными повязками на головах подошли к Джону и, пожав его руку, поздоровались. В их черных глазах отражались отблески огня, что освещал темный коридор. Взглянув голодными глазами на кучку замёрзших детей, один из них обратился к Джону:
— Будешь брать кого-нибудь?
Тот отказался и сделал пару шагов назад, чтобы не мешать братьям.
Вампир снял ключ с гвоздя и принялся отворять дверной замок. Испуганные отпрыски стали прижиматься к дальней стене и горестно плакать, некоторые закрывали собой детей помладше, чтобы их не увидели и не забрали.
Убийца, войдя внутрь, остановился и внимательно стал разглядывать детей, выбирая жертву. Маленькие руки закрывали свои лица и опускали головы, чтобы не привлекать к себе внимания. Наконец вампир сделал свой выбор: он подошел к пятилетнему мальчику, который сжимал свои ноги ладошками, чтобы отогреть их. Схватив ребенка за руку, враг потащил его наружу. Мальчик кричал и кусался, пытаясь вырваться из вампирской хватки.
Второй юноша также, войдя в клетку, выбрал еще одного мальчишку постарше, который не стал сопротивляться.
Джон, закрыв железную дверь, повесил ключ на место. Он остался на месте и смотрел вслед братьям, которые уводили детей: один из мальчиков очень сильно кричал и бил врага, тогда вампир, кинув его на пол, взял отпрыска за ногу и стал волочить. Второй ребенок шел молча навстречу смерти, слезы и дрожь не давали скрыть весь страх и ужас, которые испытывал он.
Джон взглянул в сторону загона, там, крепко сцепившись за железные прутья, стояла совсем маленькая черноволосая девочка. По ее лицу текли слезы, а взгляд стремился на мальчиков, которых забрали. Один из них оказался ее братом, который закрыв девочку собой, продлил ей жизнь еще на пару мгновений.
Когда мальчики скрылись в темноте, глаза ребенка направились на Джона: она смотрела в его тускло-желтые глаза и, плача, просила о помощи. Вампир также не отрывал взгляда от ее карих глаз. Подойдя ближе, он взял ее маленькую руку и отцепил от прутьев, а затем подтолкнул ее назад к детям, но девочка продолжала стоять на месте и, рыдая, смотрела на врага, тогда Джон молча направился прочь.
Он поднялся вверх по лестнице, откуда пришел. Преодолев ее, вампир снова стал подниматься по ступеням, которые вели вверх.
Там не было так холодно как внизу, стены были сухими и в некоторых местах теплыми. Пройдя голые и темные коридоры, вампир свернул в комнату, откуда веяло ночной прохладой и свежим холодным воздухом.
Джон являлся одним единственным из его собратьев, кто предпочитал жить на верхних этажах. Ведь там было тепло, а по утрам на полу простилались яркие лучи солнца.
Его просторную комнату освещала белая Луна. Жилище Джона не было похоже на жилища остальных вампиров, те проводили свое свободное время в сырых и холодных помещениях, куда не проникал ни один луч света. У Джона же в комнате стояла большая кровать, что для его собратьев было необъяснимым, потому что вампиры никогда не спали.
На серых стенах были изображены рисунки, которые вампир рисовал желтыми лепестками цветов. Там было изображено солнце. На деревянной кровати также виднелись очертания звезды. В дальнем углу стояли несколько бочек наполненных водой, подле них в стене торчали гвозди, на которые вампир вешал оружие. Огромный деревянный стол из красного дерева находился посередине комнаты, немного скрывая пустоту помещения. На нем беспорядочно лежали вещи, которые Джон надевал изо дня в день. Около кровати стоял небольшой ящик, заполненный доверху зелеными яблоками.
Пройдясь к ложе по пыльному полу, вампир снял с себя кровавый плащ и кинул на кровать. На нем остался коричневый кожаный корсет, который был закреплен на его теле ремнями по бокам. Этот корсет служил для защиты торса от удара мечом. Коричневый кожаный пояс, застегнутый на бедрах, позволял носить меч и два острых кинжала.
Отстегнув пояс и корсетные ремни, Джон положил их рядом с плащом. На его теле осталась легкая черная рубаха. Вампир, подойдя к пустому окну, сел так, что его ноги свисали вниз со скалы. Он устремил свой взгляд на яркую Луну, которая освещала его лицо. В глазах вампира было помутнение, он о чем-то думал. Из кармана серых штанов Джон достал яблоко и, вытерев его о рубаху, откусил кусок и стал жевать, наслаждаясь его сладким вкусом.
Он долго смотрел на белый свет, слушая тишину. Совсем скоро его взгляд упал на несущихся лошадей куда-то в лес: тридцать всадников помчались забирать детей с деревни, в которой не так давно побывал Джон. Он наблюдал за вампирами, пока те не скрылись за деревьями.
— Эй! — произнес кто-то сзади.
Обернувшись, вампир увидел своего приятеля, который быстро войдя в комнату, подошел к нему. Джон поприветствовал друга и снова отвернулся смотреть на Луну.
Это был Эвен, светловолосый паренек, худощавого телосложения. Он, подойдя к окну, стал искать, на что же уставился Джон. Тогда тот перекинул ноги на пол и, подойдя к одной из бочек, стал смывать со своих волос застывшую кровь.
Эвен, усевшись на кровать, начал рассматривать и трогать оружейный пояс.
— Что тебе? — наконец, спросил Джон.
Взглянув на него черными глазами, Эвен ответил:
— Твой отец тебя ищет.
— Что ему нужно? — вытирая мокрые волосы тряпкой, произнес Джон.
— Не знаю.
Вскоре они вышли из комнаты и направились вниз по ступеням.
Оказавшись в холодном подземном зале, вампиры слышали крики людей, которые доносились эхом из длинного коридора. Не обращая внимания, они двинулись дальше в другую сторону. На их пути встречались другие вампиры, проходя мимо, все без исключения здоровались с Джоном. После узкого коридора следовал холл, где находилось около сотни вампиров. Там было светло из-за множества факелов, что горели на потолке и стенах.
Пробираясь через толпу жестоких существ, Джон наблюдал за их пиром. Десятки человеческих тел были подвешены веревками за руки. Счастливые отпрыски кровососов, сняв с себя обувь, скользили по окровавленному полу, испытывая восторг. Они бегали по всему залу и смеялись, вскрывая пленным вены, чтобы выпустить еще больше крови на пол. Взрослые хвалили ребят за проявление агрессии и жестокости.
После рождения все дети принадлежали Валафару. Новорожденных помещали в бассейны, что изо дня в день наполнялись свежей кровью, которой питались младенцы. У вампиров не было родительских инстинктов, поэтому дети росли сами по себе и учились убивать еще с малых лет, дабы добыть себе еду. Мальчиков растили воинами, а девочек роженицами. Если ребенок рождался мертвым или слабым, то его мать убивали, а ребенка скармливали животным.
Истекающие кровью мужчины и женщины, панически смотрели на пир. Малышня подбегала к ним и надрезала горло. Наполнив бокалы, они показательно пили эту кровь на глазах у испуганных заложников. Из-за еще маленьких клыков дети не могли пить кровь прямо с жертвы, их зубы были не в силах порвать плоть и достать до шейной артерии, поэтому у каждого ребенка имелся кинжал, чтобы вскрывать горло.