— Товарищ комсорг, вот мы тут одну задачку решить не можем, помогите.
Он протягивает мне толстую тетрадку в кожаном переплете. Ах, вот оно что. Все вы меня испытываете. На интеллект.
Я смотрю в тетрадку. Дифференциальное уравнение. Да, капкан поставили наверняка.
Можно, конечно, мило улыбнуться сейчас и сказать: «Братцы, у меня гуманитарное образование». Это самое, пожалуй, верное будет. Во всяком случае, устрой в нашем обкоме диспут об авторитете комсомольского работника, так, наверное, все бы порешили. И логика тут есть, не откажешь. Вот, дескать, начнешь решать сие уравнение, попыхтишь на глазах у грамотных ребят и оконфузишься. Что тебе потом эти комсомольцы скажут? Как за тобой пойдут?
Я, видно, ухмыльнулся всему этому. Троица смотрела на меня выжидающе.
Любопытная, конечно, иногда логика у нас, комсомольских деятелей, как нас зовут ребята. Может, потому так и зовут, что мы часто хотим быть тореадорами. Только за быков принимаем ребят, наших же комсомольцев. Все нам кажется, что одни мы умные, а ребята, быки эти, должны бросаться на паш красный плащ и бежать на него по прямой. А мы их вокруг себя — р-раз! - и обвели. Р-раз, и бык мимо пробежал. И мы его по штату обязаны укротить.
Вот так, по логике этой, не решу я сейчас это дифференциальное уравнение, значит, грош мне цена. Отвернутся от меня эти Петя, Федя и Ефим. Скажут, ну и комсорг, даже какое-то дифференциальное уравнение решить не может. Тоже мне, вожа-ак|
Я беру карандаш и начинаю черкать бумагу. Давненько я не брался за эти иксы, игреки, зеты, за эти степени… Считай, с института. Придется почесать загривок… Что-то вроде ползет, выходит, получается… Эх, нет… Не то. Отрываюсь на минуту от тетрадки. В глазах у парней пляшут чертики.
— Да, братцы, тяжко сразу-то…
Снова бегаю карандашом по бумаге. Черт, в голове подходящая к моменту мелодия:
«Тор-ре-адор, сме-ле-ее! Тор-ре-адор, Тор-реадор!..»
Ну, который тут ничего не смыслящий бык? Я или они, эти трое? Тор-ре-адор! Тор-ре-адор!»
Ага, вот так. И так. Кажется, все?
Я вопросительно, бычьим взглядом смотрю на трех тореадоров.
— А вы ничего, товарищ комсорг,— говорит голенастый, как кузнечик.
— Даже оригинально решили, — подтверждает ушастый Федя.
— Угу, — заверяет третий.
Вроде не смеются. Всерьез как будто.
— Ну вот что, — говорю я,— тореадоры, пикадоры, матадоры. Вы меня поэксплуатировали, теперь я вас. Собирайтесь!
Они идут за мной в купе, где наш штаб. Сейчас я попрошу Иваницкого вместе с его пулькой подвинуться куда-нибудь подальше.
Петя, Федя и Ефим усаживаются поудобнее.
— Ну, так как вас зовут? — спрашиваю я. — Без шуток.
— Тебя? — говорю я голенастому.
— Эдик.
— Тебя? — говорю я ушастому Феде.
— Сергей.
— А тебя? — спрашиваю я третьего, без особых примет.
— Валера.
— Ладно,— говорю я, — раз так, я вас буду звать по-прежнему — Петя, Федя и Ефим.
Они дружно кивают головами.
— В общем, ребята, нужно нам сделать так, чтоб поезд у нас был что надо. Веселый! Искра чтоб от него отлетала. Какие рацпредложения, философы?
— Да мы не философы, — засмущался кузнечик Эдик-Ефим. — Мы в политехнический не поступили.
Вот они, заговорили, субчики-голубчики.
— Вам хуже, — говорю я, — теперь буду вас Диогенами звать, заработали себе на шею. Так какие идеи, Диогенчики?
Ефим согнулся в суставах, будто собрался прыгнуть, как кузнечик. У Феди от сосредоточенности даже как будто уши к затылку прижались. Третий, Диоген без особых примет, почесывал нос.
Наконец, Ефим разогнулся.
— Давайте стенгазету сделаем. Как в институте — длинную и веселую.
— Проводим маленький аукцион,— сказал я, — на лучшее название. Что у кого?
— «Воинский эшелон», —сказал быстро Федя.
— Раз «Воинский эшелон», — сказал я и стукнул кулаком по столу.— Два «Воинский эшелон». Кто лучше?
— «Путь-дорога»,— сказал Диоген-третий,
— Раз «Путь-дорога». Кто лучше?
— Гэ-э, — хохотнул Фима-кузнечик, — «Мама, не рыдай!»
— Отлично! — сказал я.—«Мама, не рыдай» — раз. Два! Три! Проходит.
Я вытащил с третьей полки рулон ватмана, краски и карандаши. Фима-Эдик уже метался в поисках художника. Диоген с большими ушами и Диоген без особых примет закатывали рукава.
— Тор-ре-адор, сме-ле-ее! Тор-ре-адор! Тор-реадор!
ФУРИЯ АСЯ
Нет, у нас не соскучищься.
Я обещал Людке написать письмо, а до сих пор собраться не могу. Все тысяча дел. То стенгазета, то шахматный турнир затеяли, ну прямо первенство мира. Сначала в каждом вагоне играют, а потом между вагонами… Вот только беда — нет приза победителю. А что за чемпионат без приза?