— Вот мы в твоем мир, и что ты мне сделаешь, Арес? Думал, сможешь убить, раз я стал ею? — Афина покачала головой. — И теперь лежишь, искалеченный, у моих ног. Я сильнее тебя, человек.
Она отступила в сторону, что-то подняла с пола. Сашка завозился, пытаясь понять, что и как успел повредить. Он мог уйти в Перехлестье, но не хотел оставлять здесь Зевса.
Афина вновь нависла над ним и протянула что-то тёмное, продолговатое.
Пистолет.
— Найди его, — едва слышно прошептала Афина. — Найди этого мальчика.
Сашка взял оружие из её рук.
Девушка отступила и затряслась, как в припадке. Она вскинула руки вверх, потом сжала ими свою же шею, голова дернулась вправо, влево, рот раскрылся в беззвучном крике.
— Освободииии, — прохрипела Афина.
Сашка возвёл курок и выстрелил. Девушка рухнула на пол, вздрогнула всем телом и затихла. Зато окружающая тишина разорвалась в клочья криками, топотом, визгом. Магия Зевса кончилась. Сашка сел, мрачно глянул на толпящихся вокруг людей, на испуганного Аниного бывшего, на её бледного, растерянного отца, не сводящего взгляда с пистолета в его руках.
Теперь в двух мирах остался лишь один Сильнейший. Сашка вздохнул и покачал головой, за мгновение меняя мысли десятков людей.
Они больше не замирали, просто развернулись и поспешили по своим делам. Одни — праздновать День Рождение, другие — обслуживать клиентов. Сергей растерянно огляделся вокруг и, пожав плечами, направился к лестнице. Он минуту назад фактически убил человека, но уже ничего об этом не помнил.
Они забыли. Они ничего никогда не узнают.
Сашка все сидел и сидел, опустив руки. Прошло около получаса прежде, чем он поднялся, подошёл к трупу красивой, светловолосой девушки и, взяв её на руки, шагнул в мир духов.
***
Первым порывом было немедля броситься к ним, но напарник мрачно оглядел нас и, не сказав ни слова, осторожно опустил свою ношу.
— Что с ним? — спросил Гермес.
— Восстановится, — коротко ответил Арес.
— А… Афина? — едва слышно произнесла я.
— Я убил её в мире людей, — Арес избегал моего взгляда. — Там, в холле ресторана. Из пистолета. В лоб.
— Саша…, - прошептала я.
— Где мы… Кто мы, — Аид заметался, не открывая глаз. — Кто мы…
— Разбуди его, — бросил Арес. — Духи долго копались у него в мозгах.
Я присела подле Аида, положила руку ему на плечо и мягко позвала.
— Рустам. Просыпайся…
Он вздрогнул, открыл глаза и недоуменно огляделся по сторонам.
— А… Вы кто? И… Я где? Ох…
Он сел и схватился за голову.
— Аид, чем мы можем помочь тебе? — тихо спросила я.
— Она мертва, — едва слышно произнес он.
Арес зачем-то ответил.
— Да.
— Я слышал её, когда центурионы жрали меня, — он оглядел нас. По его лицу текли слёзы. — Она просила простить её. Она… Она так радовалась, что умерла в мире людей. Что люди спокойно умирают и идут дальше. Что они свободны. Как… Как моя мать…
Он снова уронил голову и зарыдал в голос.
Мы молчали, не зная, что сказать. Наконец Аид, глубоко вздохнув, затих. Выпрямился, угрюмо оглядел нас. Он и рта ещё не успел раскрыть, а я уже поняла, что теперь нас снова будет трое.
— Я больше не вернусь в Перехлестье.
Когда мы перенеслись в реальный мир, Рустам, призванный Перебросом, исчез, вернувшись туда, откуда прыгал. Больше мы никогда его не видели, а Камень Перехода снова объединился в три доли. Ящик оказался между гаражей, перед перепуганной Настей и наплел ей что-то про обман зрения и иллюзии. А мы с Сашкой вернулись в банкетный зал.
— У меня кровь на платье, — заметила я, поворачиваясь к зеркалу. — Да тут и на полу…
— Что будут духи делать без Сильнейших? — спросил Сашка, замирая у меня за спиной. Мы оба были бледными, растрепанными. По правде, я едва держалась на ногах.
— Когда-нибудь появится новый, — я обернулась и кивнула на двери зала. — Что теперь делать нам?
— Уйдём, — попросил Сашка и с горечью заметил. — Я сделал все, чтобы про нас забыли. А это… Это уберут… Кровь смывается быстро. И забывают про неё ещё быстрее.
Я ладонью коснулась его щеки, и он, прикрыв глаза, склонил голову на мою руку.
— Ты все сделал правильно.
— Я снова убил.
— Это было неизбежно.
— От этого не легче. Я могу слишком много, и это много давит на меня, — он открыл глаза. — Может, мне тоже лучше умереть?
Я притянула его к себе и обняла.
— А если попробовать жить ради других? Здесь, в реальности?
— И напялить латексный костюм? — он крепко прижал меня к себе. — Прости за сегодняшний вечер.
— Арес. Сегодняшний вечер, — я отстранилась и, шагнув в сторону, потянула напарника к лестнице. — Это наша победа. Мы сделали своё дело. А ты… Ты изменил всё. Зевс и Дэвид ошибались. Вспомни об этом, если вдруг снова решишь искать в себе зло.
Сашка слабо улыбнулся и последовал за мной. Мы убегали в сумерки весеннего вечера, в гул города выходного дня, в живую реальность, которую в этот раз сумели защитить.
Эпилог
Вадим Валерьевич не любил отвлекаться на пустяки, но дежурный заявил, что очередной кандидат вызывает именно его. Парень сразу ему не понравился — молодой, лет не больше двадцати, лохматый, хмурый и очень серьёзный. Вадим Валерьевич терпеть не мог, когда такие представители молодёжи, считающие себя непременно уникальными личностями, этакими нераскрытыми героями, приходили сюда, в управление, и пытались убедить его или его подчиненных, тыча тем в лицо своё тусклое резюме, что уж они-то достойны, уж они-то уникумы. Герои своего времени, что тут скажешь. Напускная крутизна смешна и утомляет очень, когда её проявления наблюдаешь несколько раз на дню.
— Добрый день. Чем могу быть полезен? — скрывая раздражение, вполне доброжелательно поинтересовался он у парня.
Тот ожидаемо протянул ему резюме.
— Добрый день. Я бы хотел поговорить о трудоустройстве.
— Хм… Возьмите анкету у дежурного, заполните и приносите сюда.
— Я бы хотел побеседовать с вами лично.
Что-то в тоне парня смутило Вадима Валерьевича. Конечно, он не подал виду и благожелательно сообщил.
— Хорошо. Давайте, поговорим.
В другой раз он бы точно отказался, но сейчас посчитал нужным просветить очередного кандидата касаемо службы, чересчур романтизированной юным поколением.
Вадим Валерьевич проводил парня в небольшой кабинет, пустой и серый, предложил сесть за стол, сам придвинул стул к другому краю и принялся читать резюме.
Ну да, пустая трата времени. Вадим Валерьевич вздохнул.
— Вы бы хотели у нас работать, правильно я вас понимаю?
— Да.
— Но вы ещё только закончили школу. Этого слишком мало, поймите.
— А этого тоже недостаточно? — парень вскинул брови.
Лист с резюме, органайзер, папка для бумаг — вся эта мелочь взмыла в воздух и принялась кружиться в незамысловатым танце.
Вадим Валерьевич сморгнул, открыл рот, закрыл, снова открыл.
— Это делаете вы?
Парень кивнул.
— Да. Я владею телекинезом. Это не простое утверждение. У меня есть результаты исследование мозговой деятельности.
— Вашей?
— Моей.
Вадим Валерьевич провел ладонью по лицу.
"Не гипноз ли?"
— Я могу продемонстрировать свои способности в любой удобной для вас обстановке перед любыми людьми.
— Тогда…, - Вадим Валерьевич вскочил со стула. — Пройдемте.
Кружившиеся в воздухе вещи осторожно опустились на свои места.
Сашка поднялся и слабо улыбнулся. Пожалуй, про влияние на окружающих он умолчит. Это его право.
Это его козырь.
Как полукровки, выбравшего мир людей.
Как Сильнейшего, оставшегося человеком.