Из оружия, она обзавелась двумя мечами в дорогих ножнах, которые тщательно выбрала из всех трофейных. Подумав, один меч отдала гостеприимному хозяину. За причиненную ему, пьяницами, душевную обиду.
Развязанные пленники, быстро заседлав лошадей, выгнали кибитки на тракт и были таковы. В отдалении от обоза, их бдительно сопровождал Лука.
Вдруг, в их похмельные головы взбредет мысль, вернуться и поквитаться с хозяевами постоялого двора. А как сделать, чтобы такая мысль их не посетила — Ольга ему подсказала.
Через три часа, когда Ольга уже собиралась покинуть ночное пристанище, Лука вернулся. По его улыбке, можно было понять, что незадачливые купцы, навсегда забыли дорогу по тракту. Причем, в обе стороны.
Постоялые дворы на трактах, буквально на всех, ставили таким образом, чтобы соответствовать дневному пути купеческого обоза. Переночевали на одном, день неспешного пути — вот он следующий, готовый их накормить и обогреть.
Ольга была без обоза, под ней был Бутон, поэтому выехав от Крупа почти в полдень, к ночи добралась до следующего. Ворота были закрыты намертво. Попытки достучаться, долгое время были безрезультатными. Наконец на подворье появилась пожилая женщина. Не говоря ни слова, молча открыла ворота. Подслеповато щурясь, оглядела гостью. Взор задержался на мече, пристегнутому к широкому, кожаному поясу:
— Заезжай! Место для ночлега есть. Хозяин неожиданно захворал, но голодной спать не ляжешь. Есть сегодняшний заяц и вчерашняя тушеная капуста. Есть немного меда. Других разносолов, не обещаю. Но это только для тебя. Ватагу твою — не прокормлю. За постой — платить не надо. — Голос был тусклым, усталым. Казалось, что она готовы к любым пакостям, которые могут произойти в жизни.
Под присмотром женщины, завела Бутона в пустую конюшню. Откуда — то появился отрок лет десяти, с полным ведром овса и щеткой для лошади. Внук, наверное.
Ольга сама расседлала коня и засыпала овес. Парнишка уже работал щеткой. Сняла лук с колчаном и вышла на подворье:
— Хозяйкой будете? Как звать — величать вас? — Женщина ждала её, стоя в тени стожка с сеном: — Раньше Стояной кликали, а сейчас просто бабкой зовут. А для хозяйки — стара я! Сын мой здесь правит, да вот, неожиданно, занемог! Приходится мне, заместо него, за хозяйством присматривать! Внучок и внучка помогают. Молодая хозяйка, зиму назад, на небеса переселилась, вот мы втроем и перебиваемся, пока их папка болеет! — Видно было, что ей охота поговорить:
— А что, сильно его побили? — Старуху, как кнутом ожгли. Даже в сумерках было заметно, как засверкали её очи:
— Сомнения загрызли, что до смерти его не довели? Это понятно! А вдруг он кому пожалуется на разбой и непотребство? И тебя, довести дело до конца, прислали? Вон, даже меч свой, тебе вожак для этого навесил! Руби, чего уж там! Только не его одного, а всех! Я малых, в одиночку, не подниму! — Смахнула плат с головы. Простоволосая, с редкими седыми волосами, упала перед Ольгой на колени и протянула к ней сухие, старческие руки. Воительница на миг опешила, а затем кинулась к ней и подняла, почти невесомое тело, с колен:
— Ты что, баба Стояна! Окстись! Ты что, во мне душегуба узрела? — Обняла за трясущиеся худенькие плечи, прижала к груди. Старая женщина забилась в сухих рыданиях. Из — за стожка, с вилами в руках, вышел давешний отрок. За его спиной, со сковородой в деснице, испуганно пряталась девчушка лет семи, в длинной, до пят рубахе. Деревянные вилы, против меча, конечно не оружие, но малого защитника это не смущало. Да и закопченная сковорода, в руке отроковицы, не дрожала.
Успокоить плачущую старушку, оказалось делом сложным. Ольга обращалась к ней на «ты», как когда то к бабе Домне. Говорила ей тихим голосом, убеждала в отсутствии черных помыслов.
Наконец, дрожание плеч пошло на убыль, а там и вовсе успокоилось, но она продолжала шептать ей на ухо:
— А меч вожака, который ты признала, достался мне в честном кулачном бою. Побила я всю ватагу и оружие отобрала. Этот меч, больше всех мне приглянулся. Свой то, я в бою потеряла, когда без памяти валялась. — Баба Стояна отстранилась и с недоверием глянула ей в лицо:
— Пошто лгешь старому человеку? Как такое может быть, что девка, одна, десятерых бугаев одолела? В такое поверить — не можно!
— А ты поверь! На свете — всякое случается! Учили меня бою рукопашному, хорошие учителя, а я ученицей была прилежной. Вот в жизни их наука и пригодилась! Ты вот лучше сведи меня к своему сыну. Посмотрю я на его раны. В лекарстве, я немного разумею. Может чем и помогу!