Предыдущей осенью Гаст и Берт Данн обратились с просьбой о повышении для Викерса. Члены коллегии, рассматривавшей карьерные вопросы, согласились лишь после того, как Данн пригрозил обратиться непосредственно к Клэру Джорджу в случае их отказа. Но один из старших сотрудников ЦРУ сказал Викерсу, что если ему повезет, то лишь через десять или пятнадцать лет он может рассчитывать на такую же почетную работу с широким кругом ответственности. По его словам, афганская операция, скорее всего, была венцом карьеры Викерса.
Теперь Викерс начинал понимать, какой странный поворот судьбы вознес его на прежде немыслимую высоту. Ему не удалось бы ничего добиться без Гаста, но свобода действий для Авракотоса исходила от Берта Данна, который готовился оставить свой пост и стать помощником Клэра Джорджа, занимавшего должность заместителя директора по оперативным вопросам. По идее, это должно было укрепить позицию Гаста, если бы не одно обстоятельство. Главным претендентом на старую должность Данна был Том Твиттен, и если бы это назначение состоялось, то Авракотосу грозили крупные неприятности.
С формальной точки зрения, Том Твиттен, заместитель заведующего отделом Ближнего Востока, был боссом Авракотоса уже более двух лет. Но Гаст занимал странное и независимое положение: иногда он вел дела с Уилсоном, иногда с Биллом Кейси и всегда имел прямую связь с Данном. По своим причинам Гаст просто игнорировал Твиттена при любой возможности, а иногда насмехался над ним без всякой причины.
Отчасти это объяснялось личной антипатией. В разговорах со своими сотрудниками Гаст обычно называл Твиттена «мистер Роджерс», и это прозвище прижилось. Любой профессиональный разведчик должен иметь собственную сеть осведомителей, а поскольку Твиттен был профессионалом, он быстро узнал о том, как его называют.
В начале своего знакомства Авракотос установил эмоциональный контакт с Уилсоном, грубо подшучивая над Томом Твиттеном. Опять-таки по личной причине Гаст обычно не отвечал сразу на звонки Твиттена и подходил к телефону лишь через одну-две минуты. Его секретарша сгорала от смущения, удерживая Твиттена на линии, пока Гаст читал свою почту. Лишь после этого он брал трубку и здоровался тоном человека, у которого есть гораздо более важные и насущные дела, чем разговор с Томом Твиттеном.
Все это не имело бы большого значения, если бы не один неприятный инцидент, который произошел за месяц до описываемых событий. Оливер Норт ворвался в Агентство и потребовал доступа к швейцарскому банковскому счету для перевода денег в одной из сделок с Ираном по схеме «оружие в обмен на заложников». Твигген собирался удовлетворить требование этого высокопоставленного эмиссара из Белого Дома, но Гаст отказался.
На этот раз Авракотосом двигало не мальчишеское желание насолить заместителю начальника отдела. Он считал требование Норта опасным, и для него отказ был делом принципа. До сих пор никто не беспокоил Агентство по поводу афганской операции. Никто не требовал такого же строгого соответствия правилам, как для операции в Центральной Америке, и Гаст хорошо знал, что его программа не выдержит пристрастного расследования. Достаточно было одного скандала, чтобы загубить все дело.
Заместитель начальника отдела просил его объединить средства для сделки с Ираном с саудовским счетом, который для Гаста был священной коровой. Саудовцы регулярно выделяли ЦРУ целое состояние, не требуя ничего взамен. Эти деньги имели дополнительную ценность, так как за них не приходилось отчитываться, в отличие от средств, выделяемых по линии Конгресса.
Гаст был твердо убежден: ничто не должно ставить под угрозу эту связь с саудовцами. Когда король Саудовской Аравии на месяц послал в Лэнгли своего сына, Авракотос приложил все силы, чтобы с молодым принцем обращались как с настоящим монархом. Он даже проконсультировался с Джорджем Кейвом, лучшим экспертом Агентства по Саудовской Аравии и Ирану, который сообщил ему, что из-за мусульманского запрета на ростовщичество Агентство, вероятно, не должно размещать деньги на процентном счете. Гаст предоставил выбор саудовцам, которые поблагодарили Агентство за уважение к их религии и выбрали беспроцентный счет.
С точки зрения Гаста, Твиттен так сильно хотел ублажить Оливера Норта и Белый Дом, что был готов поставить под угрозу связь с саудовцами. Авракотос не мог ему этого позволить. Твиттен позвонил по секретной линии и спросил у него номер банковского счета.
— Зачем? — спросил Авракотос. — Вам не нужно его знать.
— У меня есть на это право. Позвоните Клэру.
— К черту — пусть Клэр сам позвонит мне.
Вскоре после этого разговора Хилли-Билли, финансист из группы Гаста, сообщил, что на него оказывали давление, чтобы он назвал номер счета. «Направляйте все звонки ко мне», — приказал Гаст. Когда Твиттен снова позвонил и сослался на распоряжение Совета по национальной безопасности, Авракотос ответил: «Пусть Кейси лично прикажет мне это сделать». По словам Гаста, он также сказал Твиттену: «Если вы дальше будете продолжать в таком духе, то отправитесь в тюрьму». В конце концов Твиттен смог заставить главу финансового отдела дать ему номер счета[58].
Еще более тревожным для Гаста было известие об отставке Джона Макмэхона в феврале 1986 года. Макмэхон был одним из самых высокопоставленных покровителей Авракотоса. Он долго взывал к осторожности и настаивал на маскировке участия США в афганской войне, но потом поставил свою подпись под стратегической программой Викерса и впоследствии поддерживал каждый новый виток эскалации военных действий в Афганистане. Все сотрудники Оперативного управления, включая Авракотоса, выстроились в ряд, чтобы пожать руку ветерану с тридцатилетним стажем и попрощаться с ним.
Эд Гиновиц, назначивший Гаста на его нынешнюю должность, когда Клэра Джорджа не было в городе, и поддерживавший его все эти годы, тоже готовился к отставке. Казалось, что-то нехорошее творится и с самим Биллом Кейси. Ходили слухи о его недугах и о новом парламентском расследовании.
Викерс мог остаться на своей нынешней работе — во всяком случае, до тех пор, пока Гаст возглавлял афганскую программу. С другой стороны, Берт Данн предлагал ему работу на любом зарубежном направлении при условии, что он останется у Авракотоса еще на один год. Но все это казалось ничтожным по сравнению с тем, к чему он привык.
Встреча с членами коллегии ЦРУ по карьерным вопросам подтвердила опасения Викерса. Авракотос и Данн могли добиться для него повышения до ранга GS-12 из-за особого характера его работы, но пройдет не менее пяти лет, прежде чем он сможет рассчитывать на GS-13. Викерсу сообщили, что ему придется совершить две зарубежные командировки по два года каждая, прежде чем он сможет ожидать перевода на следующий уровень.
Майк снова и снова обдумывал свое положение, и каждый раз, когда он представлял свою дальнейшую карьеру в ЦРУ без Гаста, Берта и афганской программы, она казалась ему тусклой и безрадостной. Все могло бы обернуться иначе, если бы Викерс чувствовал, что Гаст действительно нуждается в нем. Если бы он поверил, что ему предстоит много новой работы, то, возможно, предпочел бы остаться. Но сейчас все его расчеты и планы были завершены. Он составил подробный план афганской программы на следующие три года, и любой компетентный сотрудник мог справиться с этой работой.
Впоследствии Гасту пришлось признать, что его младший товарищ был прав. Из-за огромных средств, уже ассигнованных на будущие закупки и поставки вооружений, никто не мог изменить план, который Викерс привел в движение. Не имело значения, каким влиянием мог пользоваться начальник оперативного пункта в Исламабаде или какое отдельное мнение мог иметь любой из высокопоставленных чиновников в штаб-квартире ЦРУ. Они должны были осуществлять поставки оружия и боеприпасов или же вернуть деньги в Казначейство. Теперь практически любой человек мог руководить программой Викерса, так как он проложил курс на следующие три года и расписал все поставки товаров и вооружений в зону боевых действий.
58
Несколько месяцев спустя, когда информация об этом слиянии денежных средств была обнародована в связи со скандалом «Иран-контрас», Уилсон был настолько встревожен судьбой афганской программы, что прервал свое мировое турне с Аннелизой Ильченко, выяснил обстоятельства дела, а затем созвал пресс-конференцию и помог вывести Агентство из-под огня. Скандал не получил продолжения, поскольку деньги хранились на банковском счете лишь одни сутки и, по данным следственной комиссии, эта операция никак не повлияла на «афганские» средства ЦРУ. —