Не во всех странах оценка угроз была одинаковой. Многие соседи Китая скептически относятся к компании и не желают рисковать в области сетевой безопасности. В Европе, напротив, некоторые традиционные американские союзники с опаской смотрят на кампанию давления администрации Трампа с целью убедить их запретить Huawei. Некоторые близкие американские союзники в Восточной Европе открыто запретили компанию, например Польша, которая также в 2019 году арестовала бывшего руководителя компании по обвинению в шпионаже. Франция также тихо ввела жесткие ограничения. Другие крупные европейские страны пытались найти золотую середину. Германия, экспортирующая в Китай большое количество автомобилей и оборудования, была предупреждена китайским послом о "последствиях", если она запретит Huawei. "Китайское правительство не останется безучастным", - пригрозил китайский дипломат.
В конечном итоге администрация Трампа ожидала ответных действий со стороны Германии, которую она рассматривала как свободного союзника по целому ряду вопросов. Еще большим сюрпризом стала Великобритания, которая, несмотря на "особые отношения" с Соединенными Штатами , отмахнулась от требований США запретить Huawei использовать британские сети 5G и вместо этого закупать оборудование у альтернативных поставщиков, таких как шведская Ericsson или финская Nokia. В 2019 году Национальный центр кибербезопасности при правительстве Великобритании пришел к выводу, что риск, связанный с системами Huawei, можно регулировать и без запрета.
Почему австралийские и британские эксперты по кибербезопасности разошлись в оценке риска Huawei? Нет никаких доказательств технических разногласий. Например, британские регуляторы достаточно критично оценили недостатки в практике кибербезопасности Huawei. На самом деле дискуссия велась о том, следует ли помешать Китаю играть все более значительную роль в мировой технологической инфраструктуре. Роберт Ханниган, бывший глава британской службы разведки, утверждал, что "мы должны признать, что Китай в будущем станет глобальной технологической державой, и начать управлять рисками уже сейчас, а не делать вид, что Запад может переждать технологический подъем Китая". Многие европейцы также считают, что технологический прогресс Китая неизбежен и поэтому не стоит пытаться его остановить.
Правительство США с этим не согласилось. Проблема с Huawei вышла далеко за рамки споров о том, помогала ли компания прослушивать телефоны или похищать данные. Признание руководителей Huawei в том, что они нарушили американские санкции в отношении Ирана, возмутило многих в Вашингтоне, но в конечном итоге это было побочным явлением. Реальная проблема заключалась в том, что компания из Китайской Народной Республики продвинулась по технологической лестнице - от простых телефонных коммутаторов в конце 1980-х годов до самого современного телекоммуникационного и сетевого оборудования к концу 2010-х годов. Ежегодные расходы на НИОКР в Китае сравнялись с такими американскими технологическими гигантами, как Microsoft, Google и Intel. Из всех китайских технологических компаний она была самым успешным экспортером, что позволило ей досконально изучить зарубежные рынки. Она не только производила оборудование для вышек сотовой связи, но и разрабатывала современные микросхемы для смартфонов. Она стала вторым по величине заказчиком TSMC, уступая только Apple. Возник насущный вопрос: Могут ли Соединенные Штаты позволить китайской компании добиться успеха?
От подобных вопросов многим в Вашингтоне становилось не по себе. На протяжении целого поколения американская элита приветствовала и поддерживала экономический подъем Китая. Соединенные Штаты также поощряли технологические компании по всей Азии, предоставляя доступ на рынок японским компаниям, таким как Sony, в годы бурного роста Японии и делая то же самое для южнокорейской Samsung несколько десятилетий спустя. Бизнес-модель Huawei мало чем отличалась от бизнес-модели Sony или Samsung, когда они только завоевывали основные позиции в мировой технологической экосистеме. Не является ли усиление конкуренции благом?