Советский Союз производил уголь и сталь в огромных количествах, но отставал практически во всех видах передовой промышленности. СССР превосходил всех по количеству, но не по качеству и чистоте, которые были крайне важны для крупносерийного производства микросхем. Кроме того, западные союзники запретили передачу многих передовых технологий, включая полупроводниковые компоненты, коммунистическим странам через организацию под названием COCOM. Зачастую Советский Союз мог обойти ограничения КОКОМа, используя подставные фирмы в нейтральных Австрии или Швейцарии, но этот путь было сложно использовать в широких масштабах. Поэтому советским полупроводниковым предприятиям регулярно приходилось работать на менее совершенном оборудовании и с менее чистыми материалами, в результате чего производилось гораздо меньше работоспособных микросхем.
Шпионаж мог завести Шокина и его инженеров лишь на некоторое время. Простая кража чипа не объясняет, как он был сделан, так же как кража торта не объясняет, как он был испечен. Рецепт чипов уже был чрезвычайно сложным. Студенты по обмену, обучавшиеся у Шокли в Стэнфорде, могли стать толковыми физиками, но именно инженеры, такие как Энди Гроув или Мэри Энн Поттер, знали, при какой температуре нужно нагревать определенные химические вещества или как долго фоторезисты должны подвергаться воздействию света. Каждый этап процесса производства микросхем предполагал наличие специальных знаний, которые редко распространялись за пределы конкретной компании. Часто такие ноу-хау даже не записывались. Советские шпионы были одними из лучших в своем деле, но процесс производства полупроводников требовал больше деталей и знаний, чем мог украсть даже самый способный агент.
Кроме того, передовые технологии постоянно менялись в соответствии с законом Мура. Даже если Советскому Союзу удавалось скопировать конструкцию, приобрести материалы и оборудование и воспроизвести производственный процесс, это требовало времени. Компании TI и Fairchild ежегодно представляли новые разработки с большим количеством транзисторов. К середине 1960-х годов самые ранние интегральные схемы были уже старой новостью, слишком большой и энергоемкой, чтобы быть очень ценной. По сравнению практически с любой другой технологией полупроводниковая технология рвалась вперед. Размеры транзисторов и потребляемая ими энергия уменьшались, а вычислительная мощность, которую можно было уместить на квадратном дюйме кремния, увеличивалась примерно вдвое каждые два года. Ни одна другая технология не развивалась так быстро, поэтому не было другой отрасли, в которой кража прошлогодней разработки была бы столь безнадежной стратегией.
Советские руководители так и не поняли, что стратегия "копируй" обрекает их на отсталость. Вся советская полупроводниковая отрасль функционировала как оборонный подрядчик - секретно, сверху вниз, ориентируясь на военные системы, выполняя заказы и не имея возможности для творчества. Процесс копирования "жестко контролировался" министром Шокиным, вспоминал один из его подчиненных. Копирование было буквально вмонтировано в советскую полупроводниковую промышленность: на некоторых станках для производства микросхем использовались дюймы, а не сантиметры, чтобы лучше копировать американские образцы, хотя в остальной части СССР использовалась метрическая система. Благодаря стратегии "копируй" СССР начал отставать от США в области транзисторных технологий на несколько лет и так и не смог наверстать упущенное.
Зеленоград мог показаться Кремниевой долиной без солнечного света. Здесь работали лучшие ученые страны и хранились секреты. Однако полупроводниковые системы двух стран не могли быть более разными. В то время как основатели стартапов в Кремниевой долине меняли место работы и получали практический опыт "на производстве", Шокин руководил процессом, сидя за министерским столом в Москве. Юрий Осокин же жил в Риге в безвестности, пользовался большим уважением коллег, но не мог говорить о своем изобретении ни с кем, кто не имел допуска. Молодые советские студенты, желая быть похожими на Осокина, не получали дипломов инженеров-электриков, поскольку никто не знал о его существовании. Для карьерного роста требовалось стать лучшим бюрократом, а не разрабатывать новые продукты или находить новые рынки. Гражданская продукция всегда оставалась на втором плане на фоне чрезмерного внимания к военному производству.