Конкуренция со стороны японских высококачественных и дешевых микросхем DRAM была не единственной проблемой Кремниевой долины в 1980-х годах. Знаменитый закон Гордона Мура предсказывал экспоненциальный рост числа транзисторов на каждой микросхеме, но реализовать эту мечту становилось все труднее. До конца 1970-х годов многие интегральные схемы создавались по тому же технологическому процессу, по которому Федерико Фаггин из Intel создал первый микропроцессор. В 1971 году Фаджин провел полгода, сидя над чертежным столом и делая наброски с помощью самых современных инструментов Inteclass="underline" линейки и цветных карандашей. Затем с помощью перочинного ножа этот дизайн был вырезан на красной пленке Rubylith. Специальная камера проецировала вырезанные в Rubylith узоры на маску - стеклянную пластину с хромовым покрытием, идеально повторяющую рисунок Rubylith. Наконец, через маску и набор линз свет проецировался на кремниевую пластину. После нескольких месяцев эскизов и вырезания Фаггин создал чип.
Проблема заключалась в том, что если для интегральной схемы с тысячей компонентов достаточно было карандаша и пинцета, то для микросхемы с миллионом транзисторов требовалось нечто более сложное. Карвер Мид, физик с козлиной бородкой, друг Гордона Мура, , ломал голову над этой дилеммой, когда его познакомили с Линном Конвеем, компьютерным архитектором из исследовательского центра Xerox в Пало-Альто, где как раз в то время изобреталась концепция персонального компьютера с мышью и клавиатурой.
Конвей была блестящим специалистом в области компьютерных технологий, но каждый, кто общался с ней, обнаруживал ум, блестящий от проницательности в самых разных областях - от астрономии до антропологии и исторической философии. Она пришла в компанию Xerox в 1973 году в "скрытом режиме", как она объяснила , после того как в 1968 году ее уволили из IBM за смену пола. Она была потрясена, обнаружив, что производители микросхем в Долине больше похожи на художников, чем на инженеров. Высокотехнологичные инструменты работали в паре с простыми пинцетами. Чипмейкеры создавали удивительно сложные узоры на каждом блоке кремния, но их методы проектирования были похожи на методы средневековых ремесленников. На каждом заводе компании имелся длинный, сложный, запатентованный набор инструкций по проектированию микросхем, если они должны производиться на данном предприятии. Конвей, получившая образование компьютерного архитектора и научившаяся мыслить в терминах стандартизированных инструкций, на основе которых строится любая компьютерная программа, нашла этот метод причудливо отсталым.
Конвей поняла, что цифровая революция, которую пророчил Мид, требует строгого соблюдения алгоритмов. После того как ее и Мида познакомил общий коллега, они начали обсуждать, как стандартизировать проектирование микросхем. Почему нельзя запрограммировать машину на проектирование микросхем, задавались они вопросом. "Как только вы сможете написать программу для того, чтобы что-то сделать, - заявил Мид, - вам не понадобится ничей набор инструментов, вы напишете свой собственный".
В итоге Конвей и Мид разработали набор математических "правил проектирования", проложив путь к компьютерным программам для автоматизации проектирования микросхем. Благодаря методу Конвея и Мида конструкторам не нужно было зарисовывать расположение каждого транзистора, а можно было пользоваться библиотекой "взаимозаменяемых деталей", что стало возможным благодаря их методике. Мид любил думать о себе как об Иоганне Гутенберге, чья механизация производства книг позволила писателям сосредоточиться на написании текстов, а печатникам - на печати. Вскоре Конвей была приглашена в Массачусетский технологический институт для преподавания курса по этой методике проектирования микросхем. Каждый из ее студентов разработал свой собственный чип, а затем отправил его на завод для изготовления. Через шесть недель студенты Конвей, никогда не переступавшие порог завода, получили по почте полностью функционирующие микросхемы. Наступил момент Гутенберга.
Никто так не был заинтересован в том, что вскоре стало известно как "революция Мида-Конвея", как Пентагон. DARPA финансировало программу, позволяющую университетским исследователям отправлять проекты микросхем для производства на передовых заводах. Несмотря на свою репутацию финансиста футуристических систем вооружений, когда речь шла о полупроводниках, DARPA уделяло большое внимание созданию образовательной инфраструктуры, чтобы Америка имела достаточное количество разработчиков микросхем. DARPA также помогало университетам приобретать современные компьютеры и организовывало семинары с участием представителей промышленности и ученых для обсуждения научных проблем за изысканным вином. По мнению DARPA, помощь компаниям и профессорам в поддержании закона Мура была крайне важна для военного превосходства Америки.