— Что там такое? — В коридор вышел лорд Наперстянка, отец Маландера. — Нападение?
— Если так, то нападению подверглась добрая треть города, — с нескрываемым презрением ответил ему Чемерица. — Всего лишь очередная авария, болван ты этакий.
Огонек Наперстянки съежился, словно лорд получил пощечину.
— То, о чем мы сейчас говорили, немного вывело меня...
— Если ты хочешь сказать, что струхнул, то не трудись — это и так заметно. — Чемерица снова остановился, вертя головой из стороны в сторону. — Однако я чувствую, что здесь кто-то был — и не так уж давно.
Наперстянка его как будто не слушал.
— Право же, я не думаю... Должен быть другой способ...
— Что вы тут делаете? — послышался голос отца Поппи. — Идите сюда и закройте дверь. Хоббани все наладит.
— Идем, Аулюс, — весело откликнулся Чемерица и тут же, как змей, прошипел Наперстянке: — Ты действительно непроходимый болван. — Шепот был достаточно громок, чтобы Поппи, стоявшая в нескольких футах от них, его слышала. — Надо было взять Аконита вместо тебя. Он хоть и сумасшедший, зато не такой трус. Кому они нужны, твои Эластичные? Скоро все это потеряет всякий смысл. Погляди вон туда. Черным-черно, энергии нет, все разваливается И ты прекрасно знаешь, что само по себе ничего не наладится. Вопрос в том, с нами ты или нет. Настало время великих решений — и рискованных, да. Скажу больше, мы с Дурманом рискуем всем, и если ты думаешь, что можешь сейчас пойти на попятный... ты, безусловно, помнишь, что случилось с Фиалкой.
— Нет-нет, я только... может, способ все-таки есть?
— Ты живешь в сказочном мире, если думаешь, что он есть. С тем же успехом ты мог бы быть смертным и летать на луну. Я спрашиваю: помнишь ли ты, что случилось с Фиалкой?
— Да, конечно, но...
— Вспомни заодно о доме Фиалки. Вспомни о пустыре посреди Вечера, где некогда стоял этот дом. О черных обгоревших деревьях. О земле, посыпанной солью.
— Но...
— Думай об этом время от времени, вот и все. А теперь пойдем — хозяин дома ждет нас. — Чемерица взял Наперстянку под руку. Ореолы света, окружавшие их, слились, они вошли в кабинет лорда Дурмана, и в коридоре снова стало темно.
— Я пытаюсь подключить аварийную систему, — оповестила хоббани, и Поппи, чьи нервы были натянуты до предела, на этот раз все-таки вскрикнула. — Дом начнет функционировать нормально при первой возможности.
Поппи поспешно вернулась на лестницу, надеясь, что чары продержатся еще немного и она успеет пробраться к себе в постель, не сталкиваясь со слугами. Ничего, что в доме темно. Лишь бы залезть с головой под одеяло и укрыться на время от этого мира.
«Меня это не касается, — сказала она себе. — Что бы они там ни замышляли, меня это не касается.
Ненавижу этот дом».
22
STATUS QUO ANTE*[26]
Заснуть после столь бурного вечера было нелегко. В конце концов это ему удалось, но лучше бы он, пожалуй, вообще не ложился
.
Ему — впервые в этом мире — приснился знакомый кошмар. По правде сказать, он думал о нем весь вечер, как только увидел бледную, как кость, башню Чемерицы.
Сон во многих отношениях повторял прежний. Тео, заключенный в собственном теле, делил его с кем-то другим, и вокруг него клубилась какая-то мгла, только на сей раз это был не туман, а дым. Он смотрел вниз с вершины высокого здания, огромные звезды пылали совсем близко, и в воздухе пахло гарью. Темный Город внизу освещали кое-где красные огни пожаров. Оттуда доносились крики, слабые, как мяуканье котят, и он, что было хуже всего, наслаждался чужими страданиями, наслаждался ужасом, царящим на темных улицах. Тот, другой, завладел им целиком, и каждый вопль заставлял его содрогаться от удовольствия. Это было как секс — лучше, чем секс, потому что он, вернее, тот другой, завладевший его телом, распоряжался целым миром по собственному усмотрению.
Дрожащий, весь в поту, совершенно беспомощный, он проснулся и с благодарностью увидел себя в своей комнате в доме Нарцисса. На его вопрос о времени хоббани туманно ответила, что уже за полночь. Он, кажется, начал привыкать к тому, что эльфы и их дома живут не по точному времени.
Сердце все еще колотилось, и Тео знал, что заснет теперь не скоро. Он попросил зажечь свет и налил себе в ванной воды, заново удивляясь обыкновенности всего окружающего — точно он ночует не в волшебном замке, а в отеле средней руки. Вода и в умывальнике, и в унитазе (он спустил ее ради эксперимента) струилась исправно и даже не закручивалась против часовой стрелки, как, по рассказам, бывает в Австралии. Хорошо еще, что поперек сиденья не наклеена полоска с надписью: «Дезинфицировано ради вашей безопасности».
Хотя мятные таблетки на подушке пришлись бы кстати.
«Ладно, нечего делать вид, что тебе весело. Несмотря на ординарность обстановки, место это странное, очень странное». И кто-то здесь — не сказать бы «что-то» — хочет его убить. Правил он не знает, и друг у него только один, да и тот ростом с шариковую ручку.
Он достал из кармана куртки тетрадь Эйемона. И тетрадь, и куртка имели немного помятый вид, на страницах остались следы водяных капель. Он был уверен, что из родного мира его выдернули именно из-за книги, но пока что никто ее не потребовал и даже не спросил про нее, хотя он в одном только доме Нарцисса говорил о ней и леди Амилии, и Кумберу Осоке.
Тео до сих пор толком не понимал, как тут у них все устроено. Может, книга прояснит что-нибудь, если перечитать ее заново? В первый раз он на многое не обращал внимания, потому что думал, что это фантастика, — разве могла другая возможность прийти ему в голову?
Как будто ему дали инструкцию по укрощению львов, не предупредив, что вскорости его намажут салом и скинут на парашюте в африканский вельд.