Желание задержать дыхание возникло примерно в то время, когда в поле зрения появился серый волк. Он стоял и смотрел, подняв голову и принюхиваясь к воздуху. Через несколько секунд он моргнул, опустил голову и придвинулся немного ближе.
— Давай! Убирайся отсюда! — крикнул я. — Проповедник, тебе лучше, блять, вернуться сюда! Этот волк хочет меня на ужин! — Я вложил в этот крик всю свою ярость по отношению к Проповеднику, моему отцу и «Войне Доминантов».
Волк тихонько заскулил, попятился и лег на живот, выжидая и наблюдая. Он не боялся, потому что неподалеку была целая стая. Еще один тявкнул на близком расстоянии, и последовали новые завывания.
Когда волк, наблюдавший за мной, с нетерпеливым воем сел на задние лапы, я начал орать не на шутку. Второй вышел из-за деревьев и поприветствовал моего наблюдателя, виляя хвостом и принюхиваясь.
Воссоединение семьи завершилось, пара волков приблизилась, опустив головы и настороженно прислушиваясь ко всему шуму, который я производил. Если бы я мог бросить палку, камень или что-то в этом роде, они, возможно, держались бы на расстоянии. Но поскольку я только и делал, что шумел, они продвигались вперед, с каждым шагом становясь все смелее.
Они остановились в нескольких футах от меня, затем один метнулся и прикусил, потянув меня за штанину, оторвав кусок джинсовой ткани под очередной рев чистого ужаса в виде слова «Проповедник!»
Второй волк бросился и вцепился мне в штанину. Я завопил еще громче и подпрыгнул настолько, насколько позволили мои путы. Слегка испугавшись, волк отпрыгнул назад, оторвав еще одну полоску джинсовой ткани.
В это мгновение раскрылся секрет, который делает волков настоящими хищниками. Пока мое внимание было приковано к новичку и к тому, что он делал, первый приблизился вплотную, чтобы хлестко укусить меня в другую ногу. Зубы вонзились в мои джинсы и кожу с раскаленной добела интенсивностью, вырывая из моего горла хриплый крик агонии и страха.
Рядом промелькнуло что-то большое, больше, чем волки. Мне удалось открыть глаза, чтобы взглянуть, и я увидел первого волка, лежащего на боку, а из-под него растекалась темная жидкость. Настороженно оглядевшись, я заметил второго зверя как раз в тот момент, когда он прыгнул на что-то большое, находящееся вне моего поля зрения.
До меня донеслось приглушенное проклятие, затем последовала серия глухих ударов и визгов. Волк помчался прочь, поджав хвост и опустив уши.
— Ты все еще жив, Бэйн? — Проповедник обошел вокруг дерева, одной рукой обхватив предплечье.
Прилив чистейшего облегчения затопил меня.
— Ублюдок, я же говорил тебе, что волки слишком близко.
Вместо того, чтобы ответить, он просто сделал надрез, освобождая меня.
— Есть травмы?
— Укус, чуть выше колена. Чертовски больно, но я не думаю, что что-то серьезное. — Я двигался осторожно, восстанавливая кровообращение и оценивая все шишки, синяки и царапины, которые внезапно запульсировали и загорелись с удвоенной силой. Укус был незначительным по сравнению с сильной болью в левой руке.
Проповедник покачал головой и бросил свой рюкзак, чтобы вытащить походную аптечку. Чуть больше, чем через минуту его правое предплечье было перевязано бинтом. Он включил маленький светодиодный налобный фонарь и опустился на одно колено, чтобы осветить порванную джинсовую ткань выше моего колена. Выглядя раздраженным, он быстрым рывком взялся за каждую сторону разрыва и разорвал его еще больше.
— А теперь стой спокойно. — Бросив быстрый взгляд, он покачал головой. — Тебе нужно наложить швы, но я думаю, нам не стоит здесь задерживаться. Остальная часть стаи совсем неподалеку. Я наложу тугую повязку и вытащу тебя отсюда. А уже заклею ее в лагере.
— Заклеишь ее?
Он развернул толстый марлевый тампон, приложил его к месту укуса и начал наматывать свернутый бинт, чтобы зафиксировать тот на месте.
— Это обычное и эффективное решение.
Когда он закончил, я почувствовал себя так, словно к моей ноге, внутри этой повязки, был привязан горячий уголь из костра. Я сделал пробный шаг и чуть не упал лицом вниз.
Не говоря ни слова, Проповедник положил мою руку себе на плечо и помог идти. Это было тяжело, медленно, и несколько раз он останавливался, чтобы дать мне отдохнуть. В какой-то момент, отдышавшись, я задал вопрос, который сводил меня с ума.