Вопросы сыпались один за другим. Я ответил, что сейчас выезжаю с командиром корпуса в район Чернобыля, разберемся в обстановке на месте и доложим. Сообщил генералу Козлову о приказе комкора: после взятия Чернобыля 322-й дивизии закрепиться на достигнутых рубежах, создать узлы сопротивления.
Сразу же выехал на правый фланг. Дорога привела на высотку. Вот и Припять. Первое, что бросилось в глаза, — люди на реке! Солдаты плыли к левому берегу. А на бугре правого берега Припяти отчетливо был виден Чернобыль. Слышались частая пулеметная и автоматная стрельба, пушечные выстрелы. Вдруг увидел на берегу, за стогом сена, трех солдат, только что выбравшихся из реки.
— Что случилось, почему переправились обратно?
Солдаты оказались новичками из пополнения. Ничего толком объяснить не смогли. Для них это был первый бой.
Через десять минут подъехали на НП комдива Лащенко.
— В Чернобыль ворвалась большая группа немецких танков. Мы не успели закрепиться. Пришлось отойти, — доложил Лащенко.
Меры к исправлению положения были уже приняты. На берегу начали закрепляться два батальона. По приказу командира корпуса из резерва подошли свежие подразделения, подтянули артиллерию и поставили пушки на прямую наводку.
Что же произошло здесь утром?
Немцы ударили прямо под основание клина, который вбила дивизия в их оборону. На дороги, идущие с запада и северо-запада к Чернобылю, внезапно вышло более пятидесяти танков, до полка пехоты. Они пробили слабый заслон и вышли в тыл наступающим частям. В городе оказались только тыловые подразделения. Кое-кто из новичков поддался панике, бросился к реке.
Многому научил нас этот случай. Высокий наступательный порыв должен подкрепляться четкой организацией боя, хорошим материальным обеспечением, умением закрепить завоеванное.
Штаб корпуса переместился на левый фланг, за Припять — в деревню Крушняки. На новый командный пункт мы ехали всем политотделом корпуса, с собой захватили Ю. Должанского. Он был назначен помощником начальника политотдела корпуса по комсомольской работе. Возбуждение последним ожесточенным боем у Должанского еще не прошло. Он горячо переживал неудавшуюся вчера ночную атаку.
— Взяли бы деревню, если бы людей побольше. Немец заранее подготовил оборону, танки вкопал. А деревню не обойдешь. Местность знаете какая — дрянь, — взволнованно рассказывал Юрий о бое за большое село Парищев. — Буквально штыками выковыривали немцев бойцы. Схватки завязывались за каждый дом, за каждый сарай. И все же Парищев взять не удалось.
Вечером мы сидели у Андрея Леонтьевича Бондарева в землянке. В который раз всматривались в карту. Реки, речушки, болотца, озерца!
— Дьявол бы их побрал! — в сердцах произнес командир. — Не местность, а винегрет какой-то... Да и людей маловато.
Я понимал озабоченность командира. Корпус перемахнул сразу и Днепр, и Припять. Такую большую задачу выполнили. А теперь грызем метр за метром на Правобережье.
— Я думаю, настало время несколько повернуть фронт корпуса, — заметил Бондарев. Он провел карандашом на карте стрелу: она шла на юго-запад. Генерал пояснил:
— Надо выходить к Домантово вот отсюда, с севера.
— Мы же так и рассчитывали, еще за Днепром.
— Рассчитывали, да правый фланг увяз. А вот сейчас попытаемся...
В тот же вечер 70-я дивизия получила задачу взять хутор Забары. Он находился на нашем левом фланге. Эта задача нацеливала дивизию на юго-запад.
С наступлением темноты я решил вместе с Должанским выехать в политотдел 70-й дивизии к Н. И. Титову, Перед уходом Андрей Леонтьевич напомнил:
— Пусть учтет командир — теперь он на главном направлении.
Прибыв на место, я передал комдиву слова командира корпуса.
С Гусевым и Титовым мы вначале разобрались в обстановке. Командир дивизии точно определил, где находятся части, какие имеются огневые средства, чем располагает артиллерия, оценил возможности наиболее оперативного выполнения приказа. Положение дивизии было незавидным. Она оказалась зажатой между реками Припятью и Уж. Местность впереди лесистая, заболоченная. Надо было как можно скорее вырваться на оперативный простор, на дороги. Генерал Гусев принял решение таранным ударом прорвать оборону противника. Только так можно достичь успеха.
К вечеру были поставлены задачи частям. Все политработники направились в полки. Я отправился в 203-й полк к Коноваленко. Прибыв туда, мы с командиром по ходу сообщения выдвинулись к переднему краю. У немцев было тихо. Чувствовалось, что они хорошо подготовились к обороне, понастроили дзоты, укрепили хутор Забары. Фашисты ждали атаки с фронта. Но Коноваленко решил по-другому.