Мы пишем выдумки, роман, а не военную историю. Мы только хотим рассказать, что случилось 20 ноября 1805 года с нашими выдуманными лицами.
Шишкин вышел из палатки, только что заслыхал адъютанта, нахмурился и кликнул фелдвебеля. Солдаты у костра недалеко от него, которые спали, стали потягиваться, другие с трубочками. Всё засуетилось. Кто натягивал шинель, подпрыгивая и стараясь впрыгнуть в рукава шинели, кто увязывал мешочек.
— Ну, брат, не жалей, немцам оставь в наследство, — смеялся один солдат другому про калоши, которые он было брал с собою.
— Я нездоров, Иван Захарыч, — пришел к Шишкину поручик, всегда бывший на дурном счету в полку, батальоне и роте. — Я очень нездоров, — говорил он робко. Шишкин ничего не говорил, пристально смотрел на него.
— Всего ломает, и вот тут боль такая, и не ем ничего, и вдруг сделалось. Я поеду в вагенбург. — Он не умел притворяться.
— Идите к доктору и сами доложите полковому командиру, мне некогда, — сказал Шишкин.
— В ружье! — скомандовал он роте. Он был уж совсем готов.
* № 17 (рук. № 46).