Уже монголы концентрируют силы на Волге и Дону, а русские князья тратят время, как щенята, в беспечной возне. При этом князья имеют достаточную информацию о концентрации монголов у юго-восточного порога Руси, ведь толпы булгарских беженцев с Волги наводняют Владимир и Рязань.
После Андрея Боголюбского не один русский князь не рисковал заниматься объединением страны — здоровье дороже. Пространственная протяженность и неудобные транспортные коммуникации давали возможность свободным князьям и вольным городам всегда отговориться от столь хлопотного мероприятия, как созыв единого войска. Впрочем, воинство, кое-как сбитое из дружин разных князей, гарантированно погибло бы в серьезном сражении, как при Калке. Дружины ведь создавались не ради «положить живот свой за други своя», а ради феодальных войнушек и выбивания дани с подвластного славянского населения.
До зимы 1237/1238 годов Русь обладала всеми «приятностями свободы», причем в больших размерах, чем современный ей Запад. Но вольное житье варяго-русов закончилось под татарскими саблями.
Русь Речная была обречена — благодаря княжеско-боярским и городским вольностям. А любое войско монголов фрактально отображало общемонгольскую организацию и порядок. Монголо-татары одну за другим перемалывали отборные русские дружины, с помощью передовой осадной техники (китайское ноу-хау) легко брали русские города, беспроблемно перемещались по замерзшим рекам, пользуясь услугами местных проводников (некие «бродники» помогали врагам уже на Калке).
Русская свобода показала себя анекдотическим образом даже в период Батыева нашествия. И тогда князья, как заведенные, продолжали усобицы. Например, князь новгородский и киевский Ярослав Владимирович (брат убитого монголами великого князя Юрия) совершил грабительский поход на Смоленск. Город Владимир и его великий князь не пришли на помощь Рязани, а господин великий Новгород не оказал помощи даже своему пригороду Торжку.
За три-четыре года, после нашествия Батыя, русская элита успела даже подзабыть монгольский погром. Но татаро-монголы вернулись, как обещали, вновь преподали урок при помощи Неврюевой рати (1252) и опустили занавес над первой Русью.
В Московской земле погибло 2/3 всех селений, в долине Оки — 9/10. Истребление в степных и лесостепных районах было еще страшнее. О состоянии Поднепровья западные путешественники Плано Карпини и Гильром Рубрук оставили страшные свидетельства. «Когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие в поле». В Киеве до прихода монголов было 50 тысяч обитателей, а в начале XIV века лишь несколько сотен. Еще на протяжении ста лет остатки поднепровского населения будут уходить отсюда на запад и северо-восток, потому что к монгольскому погрому с 1240-х гг. добавятся набеги язычников-литовцев. Из-за произшедшего геноцида поднепровские земли потеряют культурную и племенную преемственность с домонгольским периодом. Уцелевшие поляне унесут киевские былины на берега Онеги и Белого моря.
Окончательно вернувшиеся в 1252 г. монголы установили на 230 лет особый тип власти, которая разительно отличалась от монгольской власти в цивилизованном Китае или культурном Иране.
На Руси это было сочетание безответственности (монголы напрямую не управляли) и грабежа. Русь стала ярчайшим примером системы-донора.
Pax Mongolica был довольно удачным опытом глобализации. И в этом глобализационном проекте Руси отводилась роль резервуара самой дешевой рабочей силы — рабов. Монголы занимались доставкой русских рабов в итальянские порты на Черном и Азовском морях, далее генуэзцы и венецианцы везли «живой товар» морем на Ближний Восток (преимущественно в порт Дамиетта), в Северную Африку и южноевропейские страны. Чуткий глаз поэта Петрарки замечал «скифские морды» на улицах Генуи. А на арабском востоке из них формировалась знаменитая мамелюкская гвардия, которая задала трепку и самим монголам.
Монгольская власть выключила собственно Русь из мировых торговых коммуникаций, из мирового разделения труда. Хотя сама Орда в нем активно участвовала. Награбленные у Руси ресурсы, включая людские, продавались и перепродавались (и где-то далеко на западе спонсировали Возрождение), однако торговыми операциями в в Орде занимались почти исключительно мусульманские купцы-бессермены и итальянские купцы-фряги. Балтийско-Черноморский путь, который собственно создал Русскую землю, теперь Русскую землю разрушал. То, что сбывала обедневшая Русь через Новгород, обогащало лишь узкую прослойку новгородских компрадоров и ганзейскую корпорацию, которая полностью контролировала торговлю на Балтике, старательно уничтожая самостоятельную внешнюю торговлю в любой стране, где она внедрялась.