— Кончено! — сказал Борис.
— Навсегда? — говорила девочка. — До самой смерти?
И она, взяв его под руку, тихо пошла с ним рядом в детскую. Красивое, тонкое лицо Бориса покраснело, и в губах совершенно исчезло выражение насмешки. Он выпрямил грудь и счастливо, самодовольно вздохнул. Глаза его смотрели, казалось, далеко в будущность, за четыре года, в счастливый 1809 год.
Молодежь собралась опять в детскую, где больше всего она любила сидеть.
— Нет, не уйдешь! — закричал Николай, все делавший и говоривший страстно и порывисто, одною рукой хватая Бориса за рукав мундира, другою отнимая руку у сестры. — Ты обязан обвенчаться.
— Обязан, обязан! — закричали обе девочки.
— Я буду дьячок, Николаенька, — кричал Петруша. — Пожалуйста, я буду дьячок «Господи, помилуй!»
Казалось бы непонятным, что могли находить веселого молодые люди и девушки в венчании куклы с Борисом, но стоило только посмотреть на торжество и радость, изображенные на всех лицах, в то время, как кукла, убранная померанцевыми цветами и в белом платье, была поставлена на колышек лайковым задом, и Борис, на все соглашавшийся, подведен к ней, и как маленький Петруша, надев на себя юбку, воображал себя дьячком, — стоило только посмотреть на все это, чтоб, и не понимая этой радости, разделить ее.
Во время одевания невесты Николай и Борис были выгнаны для приличия из комнаты. Николай в волнении ходил по комнате и про себя ахал и пожимал плечами.
— Что с тобой? — спросил Борис.
Тот поглядел на своего друга и отчаянно махнул рукой.
— Ах, ты не знаешь, что со мной сейчас случилось! — сказал он, хватая себя за голову.
— Что? — спросил Борис насмешливо и спокойно.
— Ну, я уезжаю, а она… Нет, я не могу сказать!
— Да что же? — повторил Борис. — С Соней?
— Да. Знаешь что?
— Что?
— Ах, удивительно! Как ты думаешь? Обязан я после этого все сказать отцу?
— Да что?
— Знаешь, я сам не знаю, как это случилось, я поцеловал нынче Соню; я скверно поступил. Но что же мне делать? Я до безумия влюблен. А дурно это с моей стороны? Я знаю, что дурно… Как ты скажешь?
Борис улыбнулся.
— Что ты говоришь? Неужели? — спросил он с хитрым и насмешливым удивлением. — Так и поцеловал в губы? Когда?
— Да сейчас. Ты бы не сделал этого? А? Не сделал бы? Я дурно поступил?
— Ну, не знаю. Все зависит от того, какие ты имеешь намерения.
— Ну! Еще бы. Это верно. Я ей сказал. Как меня произведут в офицеры, так я женюсь на ней.
— Это удивительно, — повторил Борис. — Как ты, однако, решителен!
Николай, успокоившись, засмеялся.
— Я удивляюсь, отчего ты никогда не был влюблен и в тебя не влюблялись.
— Такой мой характер, — сказал Борис, краснея.
— Ну, да ты хитрый! Правду Вера говорит. — Николай вдруг принялся щекотать своего друга.
— А ты отчаянный. Правду же Вера говорит. — И Борис, боявшийся щекотки, отталкивал руки своего друга. — Ты уж что-нибудь сделаешь необыкновенное.
Оба, смеясь, вернулись к девочкам для совершения обряда венчания.
XVII
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Кроме того, ей хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
— С тобой я буду совершенно откровенна, — сказала Анна Михайловна. — Уж мало нас осталось старых друзей. От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Княгиня посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
— Вера, — сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно нелюбимой. — Как у вас ни на что такта нет. Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам или…
Красивая Вера улыбнулась, видимо, не чувствуя ни малейшего оскорбления, и прошла в свою комнату. Но, проходя мимо детской, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Соня сидела близко подле Николая, который с разгоряченным лицом читал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и молчали. Борис держал ее руку и выпустил при появлении Веры. Наташа взяла стоявший подле нее ящичек с перчатками и стала перебирать их. Вера улыбнулась. Николай с Соней посмотрели на нее, встали и вышли из комнаты.