Каково же было удивление нашего героя, когда в ответ на вырезки из газет он получил от своей любимой центральную тбилисскую газету «Заря Востока» со своим портретом в летном шлеме и со статьей, в которой, кстати, говорилось: «Летом прошлого года молодой штурмовик Р. Полинин, питомец 42 тбилисской средней школы, начал воевать против немецких захватчиков в составе военно-воздушных сил Черноморского флота… На личном счету Р. Полинина – 3 сбитых самолета, 5 уничтоженных танков и 80 автомашин, до 1000 истребленных гитлеровских разбойников, несколько разбитых эшелонов с паровозами, до 10 орудий полевой и дальнобойной артиллерии, взорванная переправа, 2 самолета, уничтоженных на земле, 3 потопленных судна…». Что ж, эта статья еще более утвердила молодого штурмовика в его «летном бессмертии».
Впрочем, предупреждение «бессмертию» Полинина прозвучало не только в словах П.П. Кваде, оно состоялось и в уже упомянутый день Советской армии в 1943 году. Быстро обнаружив на окраине Новороссийска зенитную батарею, Ростислав со своим ведомым Черкашенко перешел в глубокое пике и стал поливать ее орудия огнем, пытаясь заставить их замолчать навсегда. На этот раз и немец оказался неробкого десятка. Несмотря на шквальный огонь авиационных пушек, и пулеметов, один из эрликонов батареи упрямо посылал свои трассирующие снаряды в самолет Полинина. Соревнование продолжалось до критической высоты, когда стало необходимо выводить ИЛ из пикирования. В это же время замолчал и эрликон, и торжествующий Полинин на низкой высоте проскочил над умолкнувшей батареей. Но тут же он почувствовал глухой удар, и в кабине самолета появился дым и запах масла. Неужели попадание в маслобак? Прежде всего следует подумать о запасе высоты, иначе придется садиться в расположении немцев. Набравший во время пикирования скорость самолет без труда взмыл вверх и застрял где-то на 800 метрах над уровнем моря. Запахло уже чем-то горелым, и двигатель внезапно замолк. Необычная тишина и упорное планирование самолета действовали одновременно и тревожно и умиротворяюще. Да, самолет защитил его жизнь, да, не удалось его прикончить, и немецкая батарея, наконец, молчит, но его родной ИЛ явно теряет высоту, его неуклонно тянет к земле, а точнее к воде. К этому времени Полинин покинул пределы огрызающегося Новороссийска, и под ним раскинулась Цемесская бухта, на другом берегу которой находился небольшой поселок Кабардинка. А Кабардинка, и это наш герой твердо знал, не была оккупирована немцами. Но до этого поселка надо было протопать километров пятнадцать, не садиться же в расположении гитлеровцев! Об этом нельзя было и думать. Полинин и не думал, он знал: он должен, он обязан дотянуть до Кабардинки, так как посадка на воду – это не только потеря самолета, но и купание в февральской воде Черного моря (если удастся выбраться из тонущего самолета). Как ни странно, но и складывающаяся ситуация не вызывала страха в душе молодого летчика, ему и в голову не приходило, что он может погибнуть в ласковых волнах Черного моря, на берегу которого под палящим солнцем Анапы он впервые ощутил вкус и притягательную силу губ бронзовых от загара пляжных принцесс. Он не думал о том, что истребители противника будут стараться расстрелять его с воздуха, что даже посадка на скалистом берегу таит в себе много опасностей. Он думал в этот момент о сугубо повседневном: сегодня праздник, в эскадрилье готовят торжественный ужин, приглашены девушки из роты связи, и можно будет забыть на время войну, товарищей, не вернувшихся с заданий, и почувствовать себя в той мирной обстановке, из которой были он и его соотечественники вырваны 22 июня 1941 года. Нет, он не даст «фрицам» испортить настроение, он поможет своему ИЛу дотянуть до берега и посадит самолет на какой-нибудь полянке. Нельзя только выпускать шасси, так как садиться с ними на маленький клочок земли – это неминуемая серьезная поломка самолета, рискованная для жизни пилота и обитателей Кабардинки. А вода стремительно приближается, все меньше остается в запасе драгоценной высоты.
Может быть, сесть все-таки на воду вблизи берега? Нет, так погибнет верный друг летчика, его машина. И что скажет Шемякин, этот длинный юноша, так верно оберегающий каждую деталь самолета. Вода уже рядом, видно, как пенятся волны морского наката, слышны крики чаек, а впереди одноэтажные строения Кабардинки, в которых, наверное, люди и которые ИЛ может снести. Последняя попытка, ручка взята на себя, самолет находит силы перепрыгнуть через жилые постройки и плюхнуться на живот в крошечный квадрат зеленой полянки. Встреча самолета с землей не была безболезненной, оставшийся под крылом не сработавший реактивный снаряд разорвался, его убойную силу парализовало крыло самолета, которое, окутанное дымом и пылью, защитило летчика и бежавших к ИЛу людей. Полинина до последнего момента сопровождал его ведомый, он видел и счастливую посадку и нежданный взрыв, что и породило рапорт командиру 47 штурмового полка: самолет Полинина сел на живот в Кабардинке, а сам летчик, скорее всего, погиб при взрыве реактивного снаряда во время вынужденной посадки.