Всего было человек пятнадцать — классы в «двенашке» были маленькие.
— Тост, тост! — закричали все.
— Итак! — сказала Аня Шергина, поднимая бокал. — Все готовы?
Но тут у Пети Безносова громко зазвонил его дурацкий кнопочный мобильник.
Он долго вытаскивал его из правого кармана левой рукой, потому что в правой руке у него был бокал и он не мог догадаться переложить его из руки в руку или поставить на подоконник. Наконец вытащил и, конечно же, уронил на пол. Крышка отлетела, выскочила батарейка. Федька Дорохов — ну просто как нянька — тут же подбежал к нему, и они вдвоем вставили батарейку на место. Нажали на перезагрузку. Запела мелодия «нокии».
— Нормуль, — сказал Дорохов.
— Ну, теперь можно? — насмешливо спросила Аня, наблюдая эту сцену.
— Да, да, извини! — смутился Петя.
— Пожалуйста! — засмеялась Аня, и все подхватили. — Ну, итак, мои дорогие!
Все подняли бокалы.
Петькин телефон зазвонил снова.
— Извини еще раз! — пробормотал он и ответил: — Да? Алё! Да, я… Здравствуйте. Кто? Оля? А это обязательно? Как? А Катя тоже? А, да, да. Извините. Сейчас… — Он повернулся к Ане. — Какой твой точный адрес? Как сюда лучше заехать, с Ордынки или с Полянки?
— А это еще зачем? — возмутилась она. — Кому это я должна давать наш точный адрес?
— Оля Мамонова и Катя Мамонова, — машинально ответил Петя. — Ну, ты их не знаешь, ладно… — и заговорил в телефон: — Тогда я лучше выйду сам. На улицу. На угол Полянки. Ага.
Он нажал отбой.
— Извини, — обратился он к Ане. — В третий раз извини! — и неловко захихикал. — Мне надо срочно линять. Они уже тут.
— Звучит угрожающе! «Они уже тут!» Кто «они»? — усмехнулась Леля Абрикосова.
— Сестрички Мамоновы, — объяснил Петя. — Мои двоюродные.
— Красивые? — тут же встрял Толя Абрикосов.
— Очень миленькие, но совсем старенькие, — вмешался Федя Дорохов. — Я их с Петькой видел. Им уже по двадцать два точно. А то и больше. Петька, что случилось?
— Пока не говорят, — сказал Петя, двигаясь к выходу. — Но как-то волнуются.
— Ну, счастливо! — раздраженно бросила Аня ему вслед и, выждав недолго, обратилась к Феде: — Ты-то хоть расскажи, в чем дело?
— Хэ зэ, — махнул рукой Федя. — Какие-то семейные скандалы, откуда мне знать… Ну, где твой тост?
— Итак, мои дорогие, в третий раз, — слегка обиженно сказала Аня. — Друзья! Ребята! Эй! Все сюда! Давайте за нашу школу, за наш класс, за нас! Ура!
Все потянулись чокаться.
— Через два месяца мы снова все встретимся! Ура! До дна!
— Не все, — качнул головой Лубоцкий.
— Это еще что?
— Уезжаю, — объяснил он. — Переезжаю, в смысле. И не я один. Вот Федька тоже. И Лиза. И Безнос. И они тоже, — он показал на Батайцевых.
— Вы что? Так это же… Это же нашего класса больше не будет? — изумилась Леля Абрикосова. — Вы что, совсем уже? Зачем?
— Не зачем, а почему, — сказал Лубоцкий. — Потому что мы все живем в Калачёвском квартале. А Калачёвский квартал сносят. Буквально совсем скоро. Потому что на этом месте будет, — и тут он закашлялся, — будет что-то большое-пребольшое.
— Фигасе, — выдохнула Полина.
— Фигасе, — повторили Леля и ее брат Толя.
Толя добавил:
— А чего сносить? Нормальные дома, я так считаю!
Калачёвский квартал — это были три небольших четырехэтажных дома между Большим, Малым и Средним Трофимовскими переулками. Когда-то, в самом начале прошлого века, эти дома построил фабрикант Калачёв для служащих, которые управляли его московскими фабриками.
— Мы все тоже так считаем, — покивал Лубоцкий. — Но кто-то считает по-другому.
Он пристально посмотрел на Аню.
— А я тут при чем? — Она даже покраснела. — Это сейчас идет по всей Москве. Всем дадут новые прекрасные квартиры.
— За МКАДом? — спросил Толя Абрикосов. — Блин. Совсем краев не видят!
— Почему обязательно за МКАДом? — пожала плечами Аня. — Глупости.
— Нашего класса не будет, — гнул свое Лубоцкий. — Вот всей этой нашей компании. Это только так кажется, типа «все равно будем общаться». Не будем. Я узнавал, в Калачёвском квартале живут, представь себе, тридцать шесть наших ребят, если по всей школе. И пятеро учителей. Выходит, нашей «двенашки» тоже не будет.
— Как это не будет? — не поняла Полина. — Тоже снесут? Ни фига себе!
— Да, ходят такие разговоры, что и школу снесут. Она же совсем рядом. А если и не снесут, то все равно ее не будет — в переносном смысле, — объяснил ей Абрикосов. — Вроде та, да не та. Поняла? Вот как если у тебя нос оторвать, — и он потянулся к ней скрюченными пальцами. — Ты будешь ты? Вроде ты! Но не совсем!