– А вы-то что? Да вот решил вас по возвращении до его уровня подтягивать, это значит вдвое больше ежедневных тренировок! Стыдоба да и только, молодой берендей проигрывает в скорости неоперившемуся охотнику! – резкий поворот руля и в бок впивается выпуклость рюкзака, судя по ощущениям, там прячется алюминиевая кружка.
– Эх, жаль все-таки, что я тебе тогда не навез! Сейчас бы не было никаких проблем! – ко мне поворачивается красное лицо Вячеслава.
Похоже, слова Иваныча задели его за живое. Ну ничего, боевая злость полезна в нашей ситуации.
Я думал о тете, как она там?
Что с Юлей?
Мысли давят тяжелыми асфальтовыми катками, чтобы отвлечься, я смотрю на улицу. Машина поднимает тучи пыли, народу попадается мало, в основном пожилые люди и дошколята. Одноэтажные домики с палисадниками проплывают мимо, поблескивают грустными глазницами окон. Утопающие в белых цветах яблонь и слив, верхушки домов обращают к небу шиферные крыши.
На панели машины бурчит рация:
– Седьмой, где вы? Седьмой, ответь!
Мы переглядываемся между собой, позывной не прекращается.
– Ну, ответь, весельчак! – гудит Иваныч, выезжая на главную дорогу в конце поселка.
Черная коробочка рации скрывается в ручище Вячеслава, откашлявшись, он нажимает на кнопку.
– Седьмой на связи! Прием! – гудносит Вячеслав, пародируя голос водителя-перевертня.
– Седьмой, почему не выходили на связь? Прием!
– Выходил покурить, ребята на улице стоят! Прием! – Вячеслав продолжает играть свою роль.
– Седьмой, вы на позиции? Прием!
– Так точно! Прием!
– Повнимательнее, седьмой, они должны быть где-то рядом! Отбой!
Ещё раз пискнув, рация замолкает. Вячеслав облегченно выдыхает. Укрепив рацию в подставке, он слегка цепляет бардачок. Из черного зева выскальзывают бумаги, карточки удостоверений, грохочет по полу пистолет.
– Ого, да это же мы, Михал Иваныч! – Вячеслав показывает фотороботы Иванычу и протягивает мне.
– Лихо за нас взялись, я думал, время ещё есть! – Иваныч мельком кидает взгляд на бумагу.
Пять картинок: тетка, я и берендеи. На мой взгляд сходство есть, но нос можно и длиннее нарисовать, а не кнопочный, как на изображении. Кто-то видел нас такими и передал сигнал на задержание. Кто-то очень знакомый и имеющий право отдавать такие приказы…
Иваныч даже к рулю придвигается, чтобы виднелась одна фуражка и глаза над баранкой. Мелькают мимо деревеньки, сквозь коридор зеленых деревьев мы приближаемся к Иваново.
Проскакиваем пять засад на дороге, умудряемся промчаться прежде, чем перехватчики успевают рассмотреть кто в машине. Рация ещё несколько раз вызывает, но Вячеслав прекрасно справляется с ролью милиционера. Час пролетает на одном дыхании.
По широкой дуге огибаем Иваново, когда рявкает рация.
– Седьмой, прием!
– Седьмой слушает! Прием! – с прежней интонацией тянет Вячеслав.
– Седьмой, какого хрена ты покинул пост? Прием!
– Никак нет, находимся в указанных координатах! Прием!
– Да чего ты звездишь? Только что мимо восемнадцатого поста пролетел! – вклинивается незнакомый басок.
– Обратитесь к первоисточнику! Прием! – говорит Вячеслав своим голосом.
Иваныч резко кидает на него недовольный взгляд. Вячеслав пожимает плечами
– Седьмой, к кому обратиться? Серега, тебе голову напекло или погоны жмут? Прием! – раздраженно гавкает рация.
– Другими словами – идите на …
Иваныч резко нажимает на педаль газа, мотор ревет, и я не слышу последнего слова. Хотя и так понятно, куда и зачем.
– Пацан! – цедит Иваныч. – Не можешь без хулиганства!
– Михал Иваныч, да достали они хуже пареной редьки! Не смог удержаться! – Вячеслав оглядывается на дальний отзвук сирены.
На горизонте сверкают проблесковые маячки дежурной машины. За нами кидаются оскорбленные представители власти.
– Догоняют, – делюсь я своими впечатлениями с Иванычем.
– Вижу! – берендей почти до пола утапливает педаль газа, укоризненно покачивая головой.
– Михал Иванович, а что я должен был ответить? Качать головой может каждый, а вот подсказать в нужную минуту! – ворчит Вячеслав. Его напряженный взгляд не отрывается от бокового зеркала, от приближающейся мигалки.
Сквозь обороты мотора и рев ветра в приоткрытых окнах пробивается звонкий рев сирены. Рация выплевывает указания по задержанию нашей машины, пока командующий операцией не понимает, что мы их тоже слышим, и сразу же велит перейти на спецканал.