После этого я связался с Юджином Кейтом, он был на службе.
Всех полицейских бросили на поиск убийц Харифа. Я рассказал последние новости.
— Двое моих подопечных, о которых я говорил, до вчерашнего дня жили в лютеранском отеле в Старом городе.
— Я тебя понял, Алекс.
Вдвоем мы составляли теперь что-то вроде низовой ячейки межнационального бюро Интерпола.
Тускло-золотистые неяркие огни светильников на проспекте Герцеля напоминали мне о московской зиме, самосвалах, груженных мокрым снегом.
Ничего этого тут не было.
Пешеходов на проспекте было совсем немного.
В полумраке проносились автобусы. Прохожие катили к стоянкам машин металлические блестящие тележки с покупками. Несколько российских пенсионеров сидели на лавочках в центре маленького сквера перед супермаркетом, занимавшим нижние этажи многоэтажного дома. Прямо над супером находился еще торговый центр с двумя лестницами на две стороны.
Моя задача состояла в том, чтобы выведать больше и как можно меньше дать узнать о себе.
Макс тоже наверняка организовал за мной наблюдение, но я мог особо не волноваться.
«Он вряд ли обратится к профессионалам. Скорее всего, что-нибудь самодеятельное…»
Я пришел на час раньше.
Какой-то парень торчал у витрины внизу.
Мне показалось, что я видел его за баром «Сицилийской мафии». По ту сторону стекла лежала женская одежда — вязаные платья, кардиганы, френчи-жакеты. Но его интересовали люди, проходившие за спиной и отражавшиеся в витрине.
Тут же прогуливалась девица. Она была сильно обнажена, вид у нее был агрессивный и одновременно затравленный.
Обогнув супермаркет, я поднялся в торговый центр.
В углу за «Женской модой» был вход в туалет.
Хозяйка «Моды» — экстравагантная, в красном костюме, в черных колготках, стриженная наголо — видела со своего места всех, кто проходил. Она встретилась глазами и со мной.
«Опасное у нее место. Рано или поздно может плохо кончить…»
Туалет был пуст. В окно был хорошо виден угол проспекта Герцеля, деревья и вход в отделение банка «Апоа-лим», где была назначена встреча с Максом.
Позиция была идеальная.
Сбоку, близко, нависал балкон соседнего дома, но из него человека у окна в туалете не было видно.
У угла напротив притормозила красная «тойота».
Совладелец «Сицилийской мафии» — приземистый, с крупной головой, в черной куртке секьюрити — собственной персоной появился на тротуаре.
Макс подъехал в назначенное время.
Он демонстрировал пунктуальность.
Я не допускал возможности появления Короля и Мусы.
«Макс не захочет ни с кем делиться!»
Подождав, я спустился в сквер, вошел в кабину автомата у входа в супер, набрал номер его сотового.
Мне было видно, как Макс полез в карман за телефоном.
Интересно незаметно наблюдать за человеком, с которым говоришь по телефону. Макс находился от меня на расстоянии метров ста.
— Ты еще в дороге? — Он был недоволен. — Я на месте и тебя жду уже… четыре минуты!..
— Такая штука, Макс…
Было приятно его дурачить:
— Я попал в пробку на въезде в Иерусалим. Думаю, раньше чем через полчаса мне не добраться… Ты можешь подождать? Тут уже наметилось течение…
Макс был в отличном настроении. Уверенность в том, что он переиграет своего клиента, после звонка о пробке на дороге только укрепилась. Несколько минут он прогуливался, потом набрал номер Полковника.
— Новостей нет?
Новости были.
— Звонили давешние компаньоны…
Речь шла о Короле и Мусе.
— Они вчера встретили здесь человека из России. Он тут по их души…
— Полицейский?
— Нет, частный детектив…
— И что?
— Выходит, в России что-то стало известно. Просто так не пришлют детектива…
— А приметы?
— Высокий. Лет сорока. Главное, белые фиксы. Вся верхняя челюсть металлическая. Бывший российский мент…
Макс попробовал пошутить:
— «Сицилийская мафия» против ментов! Так?
Полковник не был склонен шутить:
— Как говорят: «В поле ветер, в жопе дым…»
— Да ладно…
Макс был уверен в том, что во многих отношениях он и сейчас превосходит своих партнеров. А ведь он моложе их.
«Умнее, хитрее…»
Сейчас за их спиной он сдает убийц Амрана Коэна…
— Ты где, Макс? — спросил Полковник.
— Заехал к девахе…
Настоящей откровенности между ними никогда не существовало. Не было и теперь.
Макс еще позвонил однему из корешей. По его заданию тот пас побирушку с Бен Йегуда. Она жила на улице Ха-Шомер в Катамонах, кореш снимал в том районе квартиру неподалеку.
Этот же кореш участвовал и в убийстве Амрана Коэна…
«Если подзалетит, он возьмет на себя оба дела. Все равно сидеть…»
— Как жизнь?
— Работаем…
— Сложное дело?
— С нищей? Думаю, не очень.
— Давай так. Вечером я позвоню.
Макс посмотрел на часы.
«Что там за пробка такая на въезде…»
Я все стоял у автомата.
Людей в сквере у входа в супермаркет заметно прибавилось. Среди них мог находиться и человек из детективного агентства «Нэшек», который наблюдал за Максом.
«Вот уж настоящий слоеный пирог из наружного наблюдения…»
Место это называлось площадью Дании.
В центре была установлена замысловатая скульптура в знак солидарности обоих народов. Две лестницы — из супермаркета и со второго этажа, из торгового центра, — сходились здесь. Со скамеек обе лестницы отлично просматривались.
Еще одна лестница из торгового центра, боковая, выходила не на проспект, а на улицу Халуцим. Скрытая деревьями, за спинами сидевших, она вела к автостоянке.
С места, которое я выбрал для наблюдения, мне было видно, как Макс набрал номер на телефоне. И тут же я услышал звонок, раздавшийся близко от меня, в сквере.
Сидевший ко мне спиной парень достал трубку. Я узнал его. До этого он рассматривал женскую одежду в витрине. Теперь вместо него там стоял другой наблюдатель.
Полуобнаженная красотка тоже сидела в сквере рядом с пенсионерами, по-прежнему агрессивно-затравленно смотрела вокруг.
Макс закончил говорить по телефону. Он и его человек в сквере одновременно сложили и спрятали трубки.
Постояв, Макс направился к супермаркету. Он прошел мимо меня, мимо своих людей в сквере, по лестнице поднялся в торговый центр.
Через минуту-другую я двинулся за ним следом.
Люди на скамейке не обратили на меня внимания.
На мне была выцветшая панама, надвинутая на лоб. Рубашка в клетку, не заправленная в джинсы. Кроссовки. В руках я нес видавший виды фирменный пакет «Мальборо».
Меня можно было принять за иностранного работягу. Румына, украинца…
Я подошел к Максу недалеко от лавки «Женская мода».
Он рассматривал витрину бутика с летней коллекцией.
— Привет… Я догадался, что ты сюда поднимешься…
Макс обернулся. Мой вид его смутил. Вряд ли он представлял своего заказчика в таком обличье.
— У нас с тобой встреча?
— Да. Пробка неожиданно быстро рассосалась… Зайдем. Тут туалет рядом. Там никого не бывает…
Я увлек его в сторону.
Экстравагантная хозяйка «Моды» глянула нам вслед.
Туалет был пуст:
Мы остановились у окна. Он впился в меня взглядом. Его интересовали мои фиксы.
«Король или Муса уже сообщили мои приметы…»
Было ясно: когда Макс поймет, что не сможет на мне заработать, он постарается отдать меня бандитам…
Осторожность моя была не напрасна.
— Может, поедем разговаривать ко мне? — предложил Макс.
Я включил диктофон на запись. Он находился у меня под одеждой.
— В другой раз, когда мы будем больше знать друг о друге…
Он протянул руку:
— Я Макс…
— Ицхак.
— Ты — Ицхак?!
В одной из пьес Константина Симонова была похожая сцена. Пленный русский танкист выдавал себя за француза. Немцы хотели его расстрелять. А он все твердил: «Же не парле па рюс! Не понимаю русский…» И тогда один из немцев крикнул типа того что: «С твоей-то рязанской, рожей!..»