— Я — милостью Господней король Страндара, Уильям VI Нагль, — провозгласил он, — вызываю тебя, брат узурпатора Марлона Руана, на дуэль. Выбирай оружие, бесчестный… — Он захлебнулся от захлестнувших его эмоций.
— Что ты творишь?! — воскликнула стоявшая тут же Елизавета, ничего не подозревавшая об эскападе сына. — Я запрещаю, сын…
— Поздно, — протянул с нехорошей улыбкой, какой я не ожидал от него, Алек, — вызов брошен и принят мной.
— Молодой человек, — с укоризной на чистейшем страндарском произнёс маршал де Мон-Кан, — это будет не дуэль, а убийство. Если вы так жаждете крови, я готов сразиться с вами вместо этого юноши.
— Зачем мне вы, маршал? — усмехнулся Алек. — Вы ничего дурного не сделали ни мне лично, ни Страндару.
— Так не отнимайте у матери сына, — было что-то в голосе гордой адрандки Елизаветы, заставляющее почти жалеть её, не королеву, а обычную женщину, мать.
— Вы, ваше величество, когда-то отняли у меня отца, приколотив его голову над воротами замка. Я долго ждал того часа, когда смогу отомстить вам. За отца и брата вы заплатите мне самым дорогим, что у вас есть. Вашу шпагу, сударь! — Это он уже обращался к Уильяму.
Они разошлись на положенное расстояние и Алек оказался на расстоянии от меня.
— Что ты творишь, Алек? — тихо спросил я его. — Зачем тебе это убийство?
— Затем, — отрезал он, обнажая шпагу, — я ни словом не солгал Елизавете. Сейчас я мщу всему роду Наглей за то, что они творили со страной и моим родом.
Он шагнул навстречу юному Уильяму, сделал быстрый выпад, от которого тот закрылся довольно неумело, что позволило Алеку молниеносно контратаковать, пронзив грудь последней надежде рода Наглей. Парнишка покачнулся с пятки на носок раз, другой, третий и рухнул навзничь.
Я отлично запомнил лицо королевы Елизаветы, искажённое гримасой нечеловеческого страдания. Она начала оседать на землю и если бы маршал де Мон-Кан не подхватил её под локоть, так и упала бы прямо на тело сына.
Алек преспокойно вытер клинок шпаги платком и спрятал её в ножны.
Так закончилось долгая гражданская или, как её ещё называли, династическая война, получившая говорившее само за себя именование «Войны львов». У Наглей не осталось ни одного настоящего претендента на страндарский престол, кроме мало кем всерьёз воспринимаемого Роджера графа Руджмонта, внука герцога Аредина, дяди Уильяма V, некогда полновластного правителя Страндара. Однако и Руана, настоящего Золотого льва, на троне не было. Марлон предался безудержному пьянству и разврату, в его постели перебывали практически все фрейлины и прочие смазливые девицы из придворных, а после и вовсе горожанок. Последней его любовницей была дочь престонского купца. Но дело даже не в том, кто она была. Его величество имел несчастье всерьёз влюбиться в неё по-настоящему и даже приблизил её ко двору, а это уже было немыслимым поступком. Её величество, подрастерявшая за прошедшие годы большую часть красоты, просто исходила ядом, стоило ей хотя бы издалека увидеть новую пассию Марлона.
А страной правил всесильный дядя Генриетты, не знавший пределов в своей жадности. Он сделал Бенджамена командиром королевской гвардии, настроив против себя добрую половину страндарского рыцарства, почитавшего за честь служить там и считавшего предыдущего командира Роджера Хетфилда лучшим из лучших.
Все эти новости я узнавал с изрядным опозданием, потому что почти сразу после разгрома Елизаветы при Оттоне, уехал в родной Фарроушир. Там я принял пост командира графской дружины (может и не очень высокий для маршала Страндара, но мне большего и не нужно было) и теперь воевал — если можно было так сказать — не адрандцами или фиарийцами, а с родными страндарскими разбойниками. Да и это случалось не так часто, слишком уж боялись они дружины, возглавляемой не кем иным, как маршалом Страндара, победителем Орвика и соратником Александра Руана, которого многие считали последним истинным наследником Золотого льва. Это была мирная и спокойная жизнь, о которой я всегда мечтал с некоторых времён, не могу, правда, точно сказать с каких именно.
А время шло и шло своим чередом. В Таймском замке был убит Филипп герцог Максвелл, причём убит жестоко, неизвестные утопили его в бочке с вином. Особенно выяснять, кто виновен в этом страшном преступлении его величество не стал — слишком неприятен ему был родной брат — предатель. Елизавету выкупил за немалые деньги Эжен X и сломленная женщина нашла свой покой на родной земле. Вскоре смерть настигла и самого короля развратника, а ведь ему не было и сорока лет. И началась новая борьба за трон, которую многие посчитали продолжением Войны львов. Правда эта война разворачивалась не на полях сражений, а в тиши королевского дворца.