— Я люблю тебя!
Кажется, слеза сама скатилась по щеке из уголка моего глаза, и я прошептала:
— И я тебя. Очень.
— Малышка, я так соскучился! Будто не два дня…
Снова мурашки. По бёдрам, по рукам, везде.
— Мне Юрий Самвелович передал, продолжил Ваня. — Это правда? Ты правда согласна выйти за меня замуж, Рррита? — в его голосе послышалась взволнованная хрипотца, но от этого он не стал менее мужественным, наоборот.
Я кивнула, прикрывая глаза и растворяясь в его тембре.
— Да, хоть сейчас.
— Рита, — он перевёл дух, — но ведь я не могу подарить тебе настоящую свадьбу — такую, какая у тебя должна быть… С кортежем, венчанием, дворцом и приглашением гостей. Насколько я знаю, для любой девушки это очень важно: атрибутика, платье, ритуал, а потом медовый месяц. Ты достойна самого невероятного, головокружительного путешествия. И счастья. Я так считаю. Но этого не будет. По крайней мере, сейчас. Рррита, я не в тюрьме, но почти в ней. Объективно.
Моё сердце сжалось — как же ему трудно дались эти слова! Человеку, у которого нет слова «предел» в лексиконе, но теперь есть слово «тюрьма». В моём горле собрался ком — это так неправильно! Ему не нужны пределы! И мне…
— Подумаешь, платье! — вырвалось у меня. — Мне плевать на шаблоны! Главное, любовь!
— А если мне присудят реальный срок? Пять, восемь лет… Я буду бороться. Сдаваться не в моих планах, но я не имею права обманывать тебя, Рита. Это всё возможно.
Будто отговаривает, но тем ценнее его честность.
Мне очень хотелось крикнуть ему, что я не допущу этого, что порву каждого, кто захочет причинить ему вред, что разрушу любую Бастилию к чертям собачьим до фундамента и подвала, но полученный только что отказ от Димона уже отрезвил меня. Я не Господь Бог, и волшебство мне доступно. Я не могу.
Потому я просто проговорила, чувствуя каждое слово всеми клетками под кожей:
— Тем более, Ваня. Имеет ли тогда смысл красть у нас лишний месяц, неделю, день? Быть с тобой, сейчас — только это имеет значение.
И мысленно добавила: “I mean it”, так говорят американцы — то есть «Я действительно именно это имею в виду», без подтекста, без двусмысленности, без кокетства и фальши. Жаль, в русском так коротко и ёмко не скажешь.
Ваня ответил не сразу, будто вдыхал услышанное и растворял его в себе. Я это чувствовала. Пауза между нами расползлась вневременьем от динамика телефона до размеров Вселенной. Кто был рядом или что, не важно. Мы дышали друг другом. Из трубки в трубку. И в молчании тоже была любовь. Я чувствовала Ваню, словно он был рядом, и представляла его руки, пальцы, шею, уши, его глаза, и меня переполняла нежность. Тоже размером с целый мир.
— Тогда сегодня? — наконец, спросил он.
Я ахнула.
— Это возможно?
— Да. Моя мама позвонит тебе с этого телефона. Как только будет всё готово, но не удивляйся. Кое-что будет странным. Маму зовут Ирина Лорантовна, это её номер.
— О…
— До встречи, Рррита! Я люблю тебя.
И не дожидаясь ответа, Ваня положил трубку.
Мир включился снова, и я увидела перед собой кофейню, людей, официанта у барной стойки и Димона. Он странно смотрел на меня, словно тоже затаил дыхание. Я почувствовала неловкость и улыбнулась.
— Ладно, извини за просьбу…
— Погоди, — ответил Дима. — Мы заказы не берём, но из всякого правила есть исключение, да?
— Да, — с изумлением сказала я.
— А ты хотела, чтобы мы «поговорили» по душам от объекта А с объектом Б и выяснили, что к чему, так?
— Так…
— Поехали к нам в студию, тут рядом. Запишем твой разговор и научим комп делать, что надо. Для технопранка тоже нужна подготовка.
— Правда?! — Я не могла поверить своим ушам.
— Главное — любовь! — игриво подмигнул мне клоун-пранкер с двумя высшими образованиями и аспирантурой за медвежьими плечами.
1 Сделал себя сам
Глава 75
«Сегодня» — сказал Ваня, и мне не верилось. Я выйду сегодня за него замуж? Каким образом?!
Но на размышления и волнение времени не было — этот серый московский день уже был двести тысяч раз необычен.
«Логово» Димона, куда подтянулся похожий на еврейского скрипача Бэтмус, которого брат-пранкер звал просто Олежа, было ни капли не похоже на штаб хакеров, как его показывают в кино. Ни тебе бонков, пепельниц, сомнительных помещений в подвале с ещё более сомнительным запахом травки. Симпатичные, интеллигентные парни, сок через трубочку, куча плоских мониторов, аппаратура без пылинки, наушники, профессиональные микрофоны, и светлая комната с огромным полукруглым столом и креслами на колёсах. Казалось, меня пригласили побывать у пульта управления полётами, а не туда, где с коварными улыбками готовятся вовсе не детсадовские разводки.