Я перебирал струны, прикрыл веки и вдруг представились сами собой синие глаза. И неожиданное осознание — а ведь то, что я принял за исключительно качественную игру, оказалось правдой. И меня будто мешком с цементом по голове шибануло: они тоже настоящие! Её глаза. И ненависть. И жар. И поцелуй.
По спине пробежали мурашки.
Я так отвык от настоящего, что перестал распознавать. Дожились! И чтобы выбросить откуда-то исподволь подкрадывающееся смущение, я начал играть снова. И слова припева, натужившись, вспомнил, чтоб только не думать. И опять, и опять. Лучше три раза спеть один куплет и припев, чем ныть.
— А я до сих пор жалею, Ванька, — послышалось из-за спины, — что ты бросил нас и нашего «Грязного Джо» и занялся, как ты заявил, «серьёзными вещами». У меня от твоего тембра т сейчас мурахи размером с американских тараканов по рукам ползут!
Я обернулся. Дамир стоял с подносом в руках над ближайшим столом.
— Тараканам место в голове, — заметил я, откладывая гитару и вставая.
— Там уже другие всё заняли, больше билетов не осталось, аншлаг, — сказал Дамир и ткнул пальцем на кнопку пульта.
Негромко запел Гэри Колеман про то, что небо плачет2.
— Но без шуток: когда тебе настохренеет быть строительным магнатом, у тебя всегда будет место.
— А нынешнего фронтмена твоего бэнда в переход пошлёшь с гитарным кофром?
— У нас фронтменша, — поправил меня Дамир, наливая пиво в высокие стаканы. — Заглянул бы хоть раз с сентября, знал бы.
— Угу… — Мне даже шутить по этому поводу не хотелось.
Дамир устроился напротив, подвинул ко мне тарелку с хрустящими красно-рыжими креветками.
— Что там про Самшитовую рощу? Правду пишут или опять брешут, сволочи?
Он облокотился на стол и смотрел на меня прямо. С креветкой в руке, зависшей над соусом, как рука судьи с молотком перед принятием резолюции. Кому угодно другому я бы сказал иначе, но в шаманские глаза друга врать не получилось.
— Я сам об этом узнал из новостей, — я опустил голову, креветка пучеглазилась на меня тоже, словно хотела подчеркнуть, что всем нам быть поджаренными — в соусе, на шпажках или попросту в кастрюле с укропом, так что чего уж выкручиваться. — Думаю, мой косяк.
— Хреново.
— Угу. Не то, чтобы я специально ввозил паразитов. Но компания моя, сотрудники мои, и вся херь на мне.
— Роща — та самая, где мы с ребятами на втором курсе…?
— На третьем.
— Жаль, хотел туда летом дочек свозить.
— Хочешь, врежь мне, — поджал губы я.
Дамир усмехнулся.
— Лучше креветок ешь. Остынут, будет не то.
Я уныло повозил продуктом моря в желтоватом соусе. Из кухни выскочила жена Дамира, Варька, полноватая после последних родов, с соломенного цвета косой, как с иллюстрации русских народных сказок.
— Ванюш, привет! — радостно воскликнула она, подавая нам гигантские порции фри и луковых колец в кляре. — Пришёл, наконец! А мы тебя уже потеряли! Кристи и Лиза спрашивали, где дядя Ваня! Ты хоть нашу ёлку не пропусти!
— Спасибо, Варь. Постараюсь, — ответил я, всё больше чувствуя себя гадом. — Ты мне скинешь в ВотсАпе, о чём они там мечтают? Я понятия не имею, что нравится маленьким девочкам.
— Купи вертолёт на радиоуправлении, — подмигнул мне Дамир.
— Только не вертолёт! — Варька шутя стукнула его по плечу, улыбнулась и оставила нас, «мальчиков, дальше секретничать».
Я посмотрел вслед и вдруг понял, что сравниваю её с моей блоггершей. И улыбка сошла с моего лица. К вечеру это больше забавным не казалось.
— Я поеду в Сочи разбираться, — вернулся я к теме, — посмотрю, что можно сделать. Самое досадное: хотел реально, как лучше, но сейчас сам слышу, что это звучит гнилой отмазкой.
Я поморщился.
— Поезжай. Мужик должен отвечать за то, что делает. Только знаешь, что скажу? Твоя проблема в том, Ванька, — сказал Дамир, не стесняясь вымазывая пальцы в соусе, — что ты стал слишком серьёзным и забыл про то, что жизнь — штука своеобразная. Если ты перестанешь шутить с ней, она начнёт шутить с тобой.
— Не понял, что ты имеешь в виду?
— Я о лёгкости. Знаешь там всякие эти слова про радость момента и прочее, как даосы говорят. Не в обиду, но видел тебя в записи на ТВ, и ты там натуральный напыщенный индюк. Честно, так серьёзно себя нести — отстой. Вселенная пустит тебя на смех, как стендаппер в Камеди Клаб. И опустит. Больно. Ведь юмор у неё местами чёрный. Вон та закоренелая циничная блоггерша, которая на тебя наезжала, и та выглядела лучше. Честнее.