— Ненавижу тебя! — выкрикнула я и развернулась, чтобы уйти.
Но сделав лишь шаг, наткнулась на собственный рюкзак и нелепейшим образом подфутболила его прямо в пропасть.
— Не-ет! — кинулась я к перилам.
Ветви папоротника и поросль тиса на каменном валуне прямо под дорожкой ещё колыхались, а рюкзака нигде не было видно.
Боже, ну что я за дура?!
Я стукнула в сердцах о железный поручень, ударилась, отдёрнула кулак и чуть не разревелась.
— Больно? — раздалось рядом сочувствующее.
— Нет, — соврала я, не желая даже смотреть на Красницкого.
Снова перегнулась через перила, чтобы увидеть, куда делся мой рюкзак.
Две сильные руки отодвинули меня с силой подальше, заставили выпрямиться.
— Ещё кувыркнёшься, отойди.
— Я сама решу, что мне делать!
— Уже нарешала, — отрезал Красницкий. — Что в рюкзаке?
— Паспорт, ключи, мобильник, чужой дрон.
— Прекрасно.
Что тут прекрасного?!
Но огрызнуться я не успела, потому что он нырнул под перила и очень рискованно свесился вниз, пытаясь заглянуть под торчащий валун. Из-под кроссовка посыпались в пропасть мелкие камни, и нога Красницкого чуть не соскользнула вслед за ними.
— Осторожно! — ахнула я.
Иван посмотрел на меня с усмешкой:
— Да ладно? Если грохнусь же, будешь счастлива: на гвозди тратиться не придется.
— Дурак!
— Сама такая… — издевательски заявил Иван и, перехватившись рукой ниже, опять свесился с дорожки.
Я затаила дыхание, испытывая за него внезапный страх. Тут сорваться ничего не стоило! До речки, бегущей по камням, метров пятьдесят, если не больше!
А Красницкий перенёс вторую ногу на кромку и явно начал приноравливаться, куда встать ниже.
— Вань, не надо… — попросила я, холодея.
— Мешаешь. Стой тихо, — сказал он и продолжил спускаться. Очень осторожно, неторопливо, но целенаправленно.
Не говорить ничего было трудно. Я закусила губу, волнуясь. Сердце колотилось, как оглашённое. Под моими ладонями холодил кожу металл поручней.
Иван сосредоточенно перебирался с выступа на выступ, постепенно скрываясь из виду за растениями и валунами. Скоро в поле зрения осталась только его светлая макушка. Но и она через пару секунд исчезла за папоротниками.
Я услышала шум камней, бьющихся налету о скалистую стену. Сердце ухнуло. Я вцепилась в перила и перегнулась, как только могла. С облегчением увидела в просветы потемневших трав и веток тёмно-синюю куртку Красницкого, но потом его снова заслонил валун.
Я отбежала влево, пытаясь разглядеть Ивана за неровными скалистыми обломками. Ничего! Оставалось только ждать и бояться. Пять минут прошло, десять… или целая вечность!
Река под ногами шумела. Камни осыпались, знаменуя передвижения Ивана. Вспорхнула мелкая птица, и всё затихло, кроме гула воды.
Я замерла. Тишина.
— Вань… — осторожно позвала я.
Не откликается.
Боже!
Я тщетно пыталась высмотреть скалолаза в синей куртке и чуть с ума не сошла, не зная, что делать: бежать за помощью, кричать или ждать, надеясь? Сколько я ни выглядывала, синего пятна или светлую голову разглядеть не смогла на на берегу, на дне пропасти, ни за внушительными валунами, громоздящимися над рекой, тоже.
Куда он исчез?! Я же так поседею…
И вдруг из-за проклятых папоротников поднялся прямо к моему лицу дрон. Я уставилась на него с раскрытым ртом, как снежный человек на летающую тарелку. Дрон полетел по дорожке обратно — туда, откуда мы пришли. Я, как завороженная, пошла за ним и, свернув по бетонной лестнице, заметила синюю фигурку у самого рукава реки. Красницкий помахал мне рукой.
— Иван! — крикнула я, отчаянно обрадовавшись, и замахала в ответ.
Как он туда спустился?! Зачем?!
Иван, как бы приглашая, мотнул головой в сторону водопада, у которого мы встретились, а потом перескочил с валуна на валун и пошёл вдоль реки.
У него просто не получается подняться обратно по скале! — догадалась я и побежала по дорожке.
Дрон жужжал, как ожиревшая стрекоза, рядом. Я следила за синей курткой, почему-то продолжая волноваться, словно Красницкий мог угодить в реку, свернуть себе шею или ещё что угодно. Он же шёл напролом, перепрыгивал, бежал, рискуя на каждом шагу, будто глупый мальчишка в погоне за адреналином. Потом берег реки скрылся под величественным утёсом, поросшим мхом, дрон поднялся высоко, прочертил вектором направление в небе и исчез. Я помчалась к водопаду.
Когда я оказалась у ступеней последней лестницы, Иван уже стоял у заводи, небрежно помахивая моим рюкзаком. Позёр!