В первый раз лопата строителя вошла в песок в первый день 1897 г. Но до мая, когда была закончена линия Коше-Керма, работы шли не очень быстро. К этому моменту было проложено лишь сорок миль пути. Тем временем осуществлялась подготовка солдат нового железнодорожного батальона; организовывались цеха; из Англии прибывали двигатели, подвижной состав и строительные материалы. Но все это была лишь подготовка. Строительство на самом деле началось только 8 мая. Все строительные бригады и персонал железной дороги были переведены из Кермы в Вади Хальфу, и дерзкие пионеры современной войны зашагали по пустыне, оставляя за собой железную дорогу.
Вряд ли можно описать словами, как дика и безлюдна была та местность, в которой строилась железная дорога. До самого горизонта кругом был лишь песок. Тропическое солнце с безжалостным упорством жгло землю; песок нагревался настолько, что к нему было невозможно прикоснуться рукой. Воздух мерцал как над раскаленной плитой. Здесь и там из земли поднимались огромные крошащиеся скалы, напоминавшие горы пепла в море огня. В этом огромном пространстве одиноко жался лагерь [223] строителей — палаточный городок с 2500 жителей, имевший железнодорожную станцию, склады, почту, телеграф и столовую. Этот городок был соединен с внешним миром двумя параллельными железными полосками, находившимися на расстоянии в три фута шесть дюймов друг от друга, терявшимися и сходившимися одна с другой, а затем и вовсе исчезавшими у самого горизонта.
Каждое утро где-то в синей дали появлялось черное пятнышко, постепенно увеличивающееся в размерах и превращавшееся в товарный поезд, приветственно гудевший и стучавший колесами среди тысячелетнего безмолвия. Вместе с водой поезд привозил 2500 ярдов рельс, шпалы и другие строительные материалы. В полдень на горизонте появлялось еще одно пятно, точно так же превращавшееся в поезд, который, вместе с водой для локомотива, привозил воду и продукты для рот батальона охраны и двух тысяч мастеров и путеукладчиков, а также письма, газеты, сосиски, джем, виски, содовую воду и сигареты, благодаря которым британцы могли завоевывать мир, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Затем поезда отбывали и начинали движение в обратном направлении, уходя по касательной в другой мир и растворяясь вдали.
Так, неделя за неделей, работа продолжалась. Каждые несколько дней отмечались небольшим продвижением вперед. Вади Хальфа становилась все дальше, Абу Хамид — ближе. Страх, непонятный и поэтому еще более ощутимый, добавился к тем необычным чувствам, которые испытывали жители палаточного городка. Что если дервиши перережут железную дорогу? У строителей имелся трехдневный запас воды. По прошествии этого срока, если сообщение не будет восстановлено, все они погибнут в песках. И только высохшие кости и черепки посуды останутся молчаливыми свидетелями человеческого безрассудства.
К 20 июля было построено сто тридцать миль пути, и продолжать строительство до тех пор, пока Абу Хамид не будет очищен от дервишей, было опасно. Противник находился в сотне миль, но верблюды быстры и выносливы, и неизвестно, насколько сильны Дервиши. Казалось, что строительство придется остановить. Но 7 августа генерал Хантер, выйдя из Мерави и пройдя по берегу реки, взял штурмом Абу Хамид, о чем будет рассказано ниже. Работы были возобновлены с удвоенной энергией. Длина [224] линии увеличивалась с ошеломляющей скоростью. За один день было уложено 5300 ярдов путей. 1 ноября строители были в Абу Хамиде. Те, кто с боем прокладывал себе дорогу через пустыню, пожали руки тем, кто наступал по реке.