Особое удовольствие Петухову доставляли те случаи, когда нераспакованные пачки в их собственной упаковке возвращались в банк. Это было зримым свидетельством того, что деньги на самом деле работали. Уходили, участвовали в каких–то процессах, бегали по кругу, чтобы вернуться в родные пенаты. Цельные эти пачки олицетворяли сказочную мечту о неразменном «рубле», воспроизводящем самого себя.
Время наконец приблизилось к двенадцати. Екатерина Германовна, как и следовало ожидать, прибыла минута с минуту. Сегодня она была не в красном деловом костюме, а в удлинённой чёрной юбке и открытой белоснежной блузке, сквозь которую почти просвечивало кружевное бельё. Или это Петухову так хотелось — чтобы просвечивало. Он мысленно раздел даму и остался доволен.
— Ну-с, — потирая руки, сказал он, — приступим к делу.
Петухов нажал кнопку переговорного устройства:
— Алёна! Соедините меня, пожалуйста, с главбухом!
Екатерина Германовна поправила воротничок. Константин Сергеевич улыбнулся ей, ожидая ответа:
— Виктор Степанович, принесите, пожалуйста, сумму для Фонда защиты животных и все документы.
Буквально через минуту в дверях кабинета появился главный бухгалтер с большой картонной коробкой в руках. Типичный Корейко из фильма «Золотой телёнок» в исполнении Евстигнеева. Потупленный робкий згляд, косо зачесанная прядь жидких волос, стыдливо прикрывающих плешь. И даже нарукавники у главбуха были точно такими же — классическими. «Корейко» бочком протиснулся в кабинет и поставил свой груз на журнальный столик.
Все трое в нужных местах поставили свои подписи. Екатерина Германовна улыбалась так ослепительно, что Петухов чуть было не забыл об охране. Об этом напомнил смущённо покашливающий Виктор Степанович:
— Я вызову ребят, Константин Сергеевич?
— Да–да, — спохватился Петухов, отрываясь от захватывающего зрелища — Екатерина Германовна перекладывала пачки денег в коричневый дипломат. — Екатерина Германовна, может быть, наша охрана сопроводит вас до места?
— Спасибо, не надо. У меня в машине свои надёжные люди.
— Ну, как знаете. Но, может быть, вы не откажете мне отобедать вместе?
— Не откажу. Только не сегодня.
— Тогда я буду вам звонить.
— Конечно, мои телефоны у вас есть.
— До встречи!
Обворожительная женщина, — подумал Петухов, провожая Екатерину Германовну до дверей кабинета.
Жаль. Жаль, что всё так быстро кончилось. И юбка сегодня была длинновата.
Тёмно–синяя «ауди» с правительственными номерами отъехала от «Ва–банка» и взяла курс в сторону Лужников.
Уже через пятнадцать минут машина остановилась возле гостиницы «Арена» на углу Усачёва и улицы Десятилетия Октября. Екатерина Германовна с дипломатом и в сопровождении двух дюжих охранников в тёмных двубортных костюмах поднялась на шестой этаж.
Водитель синей «ауди» заехал в соседний дворик. Выйдя из машины, он открыл ворота гаража и загнал «ауди» внутрь. Включив свет, он закрыл за собой ворота. После чего уже спокойно, не торопясь, отклеил «правильные», но всего лишь оттиснутые на самоклеющейся плёнке номера. Сначала сзади, потом — спереди.
Теперь, с «родными» номерами машину можно было возвращать законному владельцу, у которого она была арендована по дружбе и почти за символическую плату на пару дней.
В Подольской районной прокуратуре Гоше не понравилось. Впрочем, не понравилось бы ему и в прокуратуре Генеральной — окажись он там так же в роли подозреваемого. Хорошо ещё, хоть не подследственного. Всё–таки дядя Пекарь ухитрился его достать даже с того света.
Пожилой следователь по фамилии Отрошенко, усталый и, похоже, обиженный на весь мир, оказался весьма информированным:
— Известно, что между вашей фирмой и покойным гражданином Опекушиным был конфликт по поводу Тульского ликёро–водочного завода.
— Кому это известно?
— Следствию известно, — глаза следователя были пусты, как его кошелёк. А до зарплаты ещё — почти неделя.
— Никакого конфликта между нами не было. И вообще лично я встречался с Опекушиным один–единственный раз в жизни.
— Где встречались? Когда? При каких обстоятельствах? — оживился Отрошенко.
— В мае месяце, в сквере около Новодевичьего монастыря. Сидели на скамейке, беседовали.